Шейн приехал в аэропорт в восемь двадцать, узнал, где следует встречать прибывших рейсом из Чикаго, и, протолкнувшись сквозь толпу встречающих, оказался там как раз в тот момент, когда самолет, уже приземлившийся на дальней полосе, вырулил к зданию аэропорта.
Перед загородкой прохаживался служащий в форме. Большая надпись над его головой гласила: «Выходить на летное поле строго запрещается».
Нащупав в кармане пиджака пятидолларовую банкноту и зажав ее в кулаке так, чтобы между пальцев был виден лишь ее уголок, Шейн тихо сказал служащему:
— Мне позарез надо перекинуться парой слов со стюардессой с чикагского рейса, пока она не ушла. Что, если я потихоньку пройду, когда начнут выходить пассажиры?
Служитель понимающе усмехнулся, но отрицательно покачал головой. Однако, увидев цифру «5» на зеленой бумажке, торчавшей из кулака Шейна, застыл, потом пожал плечами и пробормотал:
— Я думаю, можно, только подождите, пока пройдет толпа.
Деньги незаметно перешли из рук в руки. Шейн спокойно ждал у барьера, глядя на летное поле. Наконец самолет остановился прямо напротив сектора, где стоял Майкл, подкатил трап, дверь пассажирского салона открылась, и на пороге показалась стройная фигура стюардессы, которая радушно улыбалась, прощаясь с каждым пассажиром.
Когда проход открыли, Шейн посторонился, пропуская наиболее шустрых, а затем незаметно скользнул за барьер и, прокладывая себе дорогу сквозь плотную толпу, зашагал к самолету. Он оказался у трапа как раз в тот момент, когда спускались последние пассажиры, и помахал шляпой, привлекая внимание стюардессы.
— Вам не передавали посылку для Майкла Шейна?
Она с любопытством окинула взглядом его рыжую шевелюру, кивнула и, приложив палец к губам, исчезла за дверью. Через секунду она появилась вновь, держа в руках тонкий продолговатый пакет, завернутый в коричневую бумагу, и торопливо сбежала вниз по ступенькам.
— Вообще-то это запрещено, — чуть запыхавшись, проговорила она, — но тот человек в Чикаго объяснил, что вы знаменитый сыщик и как все это важно, и я подумала, ладно…
— Вы подумали правильно, — тепло улыбнулся Шейн и понял, что не стоит унижать девушку, предлагая ей деньги. — От содержания этого пакета зависит дело об убийстве. Подробности читайте в дневном выпуске «Ньюс».
— О, конечно! — Девушка протянула ему посылку от Бена Эймса и побежала вверх по трапу, чтобы закончить работу, которую обычно делают стюардессы, после окончания рейса.
Часы показывали начало десятого, когда Шейн с нераспечатанным пакетом под мышкой вышел из лифта и направился к своей конторе. Еще из коридора он заметил, что дверь слегка приоткрыта, и, проворно подскочив к ней, рывком распахнул ее настежь.
В маленькой приемной за низкой перегородкой сидела Люси Гамильтон. Склонившись над выдвинутыми ящиками стола, она вытаскивала свои вещи и складывала их в стоящую рядом на стуле большую плетеную хозяйственную сумку. Люси медленно выпрямилась, глядя на приближающегося Шейна.
— Вы сегодня рано, мистер Шейн, — ледяным тоном произнесла она. — А я-то надеялась, что успею разобрать свой стол и уйти до вашего прихода.
Остановившись у перегородки, Шейн со злостью сказал:
— Люси, прекрати немедленно. Черт возьми, ты прекрасно знаешь, что не увольняешься.
— Совершенно верно, не увольняюсь, потому что уже уволилась. — Она натянуто улыбнулась. — Вчера вечером, припоминаете? Или вы были настолько поглощены этой поганой миссис Мередит и ее взяткой в четверть миллиона, что ничего не расслышали?
— Давай забудем об этом. Послушай, ты была не в духе и сама не понимала, что говоришь. Наверное, ты имела право сердиться, но ты же знаешь, что без тебя здесь все развалится. Без тебя я просто не смогу вести дела в конторе.
— После того как вы обделаете это денежное дельце, вам вообще никакой конторы не понадобится. Вы же собирались закрыть свой бизнес, жить на проценты и покупать своим подружкам голубые лимузины и норковые шубки.
Она повернулась к нему спиной и начала рыться в нижнем ящике. Шейн едва сдержался, чтобы не выругаться. Перегнувшись через перегородку, он положил свою тяжелую руку ей на плечо.
— Пока что я не ушел в отставку, — сквозь зубы прорычал он. — Сегодня утром мы еще на службе в конторе, где надо работать и раскрыть пару убийств. А после этого можешь убираться ко всем чертям. Но сейчас тебе предстоит вкалывать. Утреннюю почту уже принесли?