Закончив разговор, он сел в кресло, взял недопитый стакан и обратился к Люси:
— Чтобы вся компания была в сборе, нам не хватает еще троих. Свяжись с миссис Мередит или Джейком Симсом и скажи, чтобы поторопились, если их все еще интересует миллион долларов. Да, и пусть прихватят с собой Пита Каннингема. Передай им, что без его показаний ничего не выйдет.
Люси Гамильтон потянулась к трубке, но, коснувшись ее, застыла, и ее пальцы задрожали.
— Майкл! Ты так и не отказался от этой авантюры? Я думала… то, как ты вел себя минуту назад… мне казалось…
— Что ты думала, ангел мой?
— Что ты передумал и решил с ними не связываться. — Слова полились потоком. — Ты начал было вести себя так, как раньше… когда дело разваливалось, и ты пытался сделать все возможное ради того, чтобы справедливость восторжествовала. Неужели ты готов согласиться на взятку ради этой негодяйки? Майкл…
— Ты будешь ей звонить или нет?
Люси отдернула руку от телефона.
— Нет уж, своими грязными делами занимайся сам.
Шейн залпом допил коньяк и швырнул стаканчик на пол.
— О’кей. Когда все это закончится, я помогу тебе освободить стол от вещей. — Подняв трубку, он набрал номер.
Глава 19
Когда все приглашенные собрались в кабинете Майкла Шейна, в комнате стало не протолкнуться. Насупленный и раскрасневшийся Уилл Джентри, дымя вонючей сигарой, привез Джоэла Кросса и Джеральда Мини. После ночи, проведенной в тюрьме, Кросс в измятом костюме выглядел далеко не лучшим образом. Джеральд Мини, с мешками под глазами и явно страдавший от похмелья, держался с напускной бравадой, но это выглядело довольно неубедительно.
Адвокат Гастингс не имел ни малейшего понятия, зачем его пригласили на это собрание. Тимоти Рурк сидел с блокнотом наготове, нетерпеливо дожидаясь, когда Шейн начнет вытаскивать на свет Божий всевозможные интересные факты наподобие иллюзиониста, извлекающего кроликов из цилиндра. В углу расположился Джейк Симс, нервно облизывая губы, рядом с ним — миссис Мередит, казавшаяся самой спокойной из всех присутствующих. Было похоже, что она пытается внушить спокойствие Питеру Каннингему, который, стоя рядом с ее стулом, старался выглядеть самоуверенным, хотя на самом деле вел себя угрюмо и вызывающе.
Майкл Шейн, стоя в проеме двери, ведущей в приемную, возвышался над всеми. Он уверенно улыбался, догадываясь, что Люси Гамильтон, которая за его спиной делала вид, что разбирается в ящиках стола, напряженно вслушивается в происходящее, стараясь не пропустить ни единого слова.
— Я не отниму у вас много времени, — начал Шейн. — Нам необходимо выяснить обстоятельства двух убийств и неожиданного исчезновения, а также установить законного наследника состояния Эзры Хоули, общая сумма которого составляет около двух миллионов долларов. Каждый из присутствующих заинтересован в решении хотя бы одного из этих вопросов.
Все сводится к дневнику, который Джаспер Грот вел на спасательном плоту, где он оказался после авиакатастрофы, в результате которой в живых остались трое, — продолжал он. — И он, и Беатрис Мини были убиты из-за дневника, а также из-за тайны, которую открыл Гроту молодой солдат по имени Альберт Хоули, умерший на плоту прежде, чем подоспела помощь.
Большинство из вас знают, что Эзра в своем завещании назвал Альберта Хоули своим наследником при условии, если тот переживет своего дядю. Дядя умер на пятый день после аварии самолета. Именно поэтому чрезвычайно важно установить: умер ли молодой Хоули на четвертый день, или дожил до пятого. И в дневнике Грота содержались неопровержимые доказательства того, когда наступила смерть.
Первоначально складывалось впечатление, что Грота убил кто-то из двух группировок, заинтересованных в сокрытии истины ради получения наследства: либо кто-то из семьи Хоули, либо миссис Мередит, законная наследница Альберта Хоули. Но этой теории мешает одно обстоятельство: Грот был убит в ночь накануне оглашения условий завещания Эзры Хоули… то есть предположительно раньше, чем обе стороны могли осознать, насколько важное значение имеет для них дата смерти Альберта.
Это вплотную подводит нас к предсмертному признанию, сделанному Гроту и по крайней мере частично подслушанному Каннингемом. Джоэл Кросс, один из двух присутствующих, читавших этот дневник, подтвердит, что признание касалось некой тайны семьи Хоули. А это давало Гроту и Каннингему прекрасную возможность шантажа, решись они на это. Но Грот был глубоко порядочным человеком, — подчеркнул Шейн. — Я бы даже сказал, что он был в своем роде религиозным фанатиком и решительно отверг предложение Каннингема шантажировать семью Хоули с помощью этого дневника.