— Не знаю, Майкл. А у тебя оно есть?
— Я позабочусь о нем. Когда вы будете готовы предъявить мне обвинение? Кстати, почему не прикажете убрать труп? Меня не устраивают покойники в моей конторе.
— Подождите минутку, — важно сказал Пэйнтер. — Может быть, сначала вы его идентифицируете?
— Вы полагаете, что я его знаю?
— А то нет? — заорал Пэйнтер. — Кончайте ваши штучки!
Шейн покачал головой.
— Ничем не могу вам помочь.
— Так, — вдруг обрадовался Пэйнтер, — вот я вас и поймал. Лжете, приятель!
— Все покойники похожи, — сказал Майкл. — В чем дело?
— Оставьте это нам, — сказал Джентри Пэйнтеру, — мы разберемся.
— Какое совпадение, что он был убит именно здесь, у Шейна, — едко сказал тот.
Джентри остановил Шейна, готового снова взорваться.
— Ни совпадений, ни доказательств пока нет! У вас все?
— Не совсем, — сказал Пэйнтер. — Пусть-ка он объявит, зачем этот покойничек звонил ему перед тем, как прийти сюда.
— Что? — изумился Шейн. — Звонил мне?!
— Так сказала ваша жена.
Шейн пригладил свою рыжую шевелюру и озадаченно хмыкнул. Потом сел.
— Я не силен в шарадах, — сказал он и обратился к Филлис: — Что это значит, Фил?
— Действительно был телефонный звонок. Примерно за полчаса до его появления… Мужской голос назвался Джимом Лейси и заявил, что должен видеть тебя немедленно. Нас прервали, прежде чем я успела что-нибудь спросить…
— Джим Лейси… — повторил Шейн. Он наморщил лоб, почесал мочку уха и воскликнул: — Так это Джим Лейси? Боже мой. — Он вскочил и подошел к трупу. — Так, так… Джим Лейси!
— Как будто вы не знали этого все это время! — гоготнул Пэйнтер.
Шейн резко повернулся к Джентри.
— Если меня не оградят от хамства, я буду вынужден попортить мундир этого типа!
Лицо Джентри оставалось непроницаемым.
— Кто такой Джим Лейси? — спросил он.
— Мне случалось сталкиваться с одним частным детективом, который носил это имя. Это было лет десять назад, еще в Нью-Йорке. Потом, я слышал, он пустился во все тяжкие… Влез в темные дела.
— Это он лежит на полу? — спросил Джентри.
— Почему бы и нет, но ручаться не стал бы. Все-таки десять лет — это десять лет. Если это он, то, честное слово, Уилл, я вижу его впервые после Нью-Йорка.
— И все-таки это он, — вмешался Пэйнтер, не сводя с Шейна тяжелого взгляда. — Мы нашли его лицензию и прочие документы. С этим все ясно. Единственное, что неясно, — и это захотят узнать люди из ФБР, — почему он так добивался свидания с вами, Шейн?
— Чертовски жаль, — кисло сказал Шейн, поворачиваясь к нему спиной, — что вы не можете спросить об этом у него самого.
— Я спрашиваю у вас! — крикнул Пэйнтер.
Шейн вздохнул и успокаивающе взял жену за руку.
— Не обращай внимания, Фил. Нашего Пита уже давно все стараются не замечать.
Уилл Джентри почти насильно отвел его в сторону. Не впервой ему приходилось быть буфером между рыжим частным сыщиком, своим другом, и коллегой с другой стороны пролива, и он знал, какое это нервное дело. Чтобы как-то разрядить атмосферу, он обратился к одному из полицейских:
— У вас есть все, что нужно, лейтенант? Следы, отпечатки?
Тот кивнул:
— Все, что нам удалось найти, шеф.
— Хорошо. Тогда забирайте своих людей и присылайте за трупом. Доктор, я прошу вас сделать срочно вскрытие. Вы знаете, что меня интересует и насколько это важно.
— Да, да, я все сделаю, — сказал эксперт и вышел вместе со всеми.
Когда в комнате, кроме Шейна и его жены, остались только оба начальника полиции, Джентри сказал:
— А теперь давайте выпьем и поговорим спокойно. Налей чего-нибудь, Майкл.
— Это первые разумные слова, которые я слышу по своему адресу, — сказал Шейн и пошел за бутылкой и рюмками. Обернувшись через плечо, он спросил Пэйнтера, продолжавшего стоять посреди комнаты: — А вам налить?
— На работе не пью, — высокомерно отозвался тот.
— Дело ваше, — сказал Шейн, наливая себе и Джентри. — Вы трезво оцениваете свои возможности.
— Эх, ребята, ребята, — сказал Джентри, грузно опускаясь в кресло, — если бы вы забыли свою вражду, мы бы попробовали вместе разобраться в этом деле.
— Разве я первый задираюсь, Уилл? — спросил Шейн, не глядя на Пэйнтера, который упрямо продолжал стоять, словно воплощение долга и неподкупной совести. — Скажи, Уилл, ну чем я виноват, что парень, которого я десять лет не видел и не успел о нем соскучиться, вдруг решил заявиться ко мне? А кому-то, скажем, как раз в эту минуту приспичило его кокнуть?