— Налейте себе еще вина, если хотите, и я попробую выслушать до конца ту чепуху, которую вы здесь собираетесь мне нагородить, — предложил Майкл.
— Мы с Нелли живем в Джэксонвилле. Вернее, мы жили там. Пока я был в армии, моя мать, то есть наша мать, умерла, и, когда я вернулся обратно, Нелли жила одна и была, по всей видимости, довольна своей жизнью. У нее была очень хорошая работа, и она наслаждалась свободой.
Берт помолчал немного, затем без некоторого колебания продолжил свой рассказ:
— Мне казалось, что свобода — это именно то, что ей нужно. Мать у нас была… ну, немного деспотичная. Даже по отношению ко мне. И при ее жизни Нелли никогда не могла распоряжаться собой.
Когда Нелли было шестнадцать лет, она перенесла сильное потрясение и несколько месяцев провела в больнице. Мне всегда казалось, что в этом была виновата мать. Когда я демобилизовался, то решил поселиться в Джэксонвилле. Я хотел, чтобы Нелли вела мое хозяйство. Но ей эта идея не понравилась. Скажу больше: она буквально возмутилась моим предложением, стала обвинять меня в том, что я такой же, как мать, что я тоже собираюсь ее угнетать.
Что ж. Ей двадцать лет, и у нее хорошая работа… Я не знал, как поступить.
И я решил — пусть живет одна. Я нашел работу в Детройте, а из ее писем было видно, что у нее все в порядке. Но примерно две недели назад я получил от нее телеграмму, в которой она сообщала, что у нее большие неприятности.
— Какие именно?
— Этого она не сообщила. Вообще это была довольно странная телеграмма. Какая-то дикая… И совершенно непонятная.
Я телеграфировал ей, чтобы она продержалась до моего приезда, и тут же выехал.
Когда через 26 часов я приехал в Джэксонвилл, Нелли исчезла. Никто не знал, куда она уехала. Я нанял частного детектива, и сегодня днем он сообщил мне, что нашел ее в Майами, в отеле «Эдельвейс». Комната 316. Мне это показалось очень странным. Раньше, когда мы приезжали в Майами, мы всегда останавливались в отеле «Тропикал Армс», где все ее хорошо знают… Поэтому я прыгнул в машину и погнал в Майами что было сил.
— В котором часу вы выехали из Джэксонвилла? — спросил его Майкл.
— Часа в четыре или в начале пятого.
— А вы не очень-то торопились, — сухо проговорил Шейн. — Любой мог бы совершить это путешествие за четыре часа.
— По дороге около Форт-Лодердейл я попал в аварию. Какой-то сумасшедший врезался в мою машину, когда я затормозил около светофора. — Польсон рассеянно почесал лоб. — От толчка я ударился в ветровое стекло и разбил очки. Без очков мне пришлось ехать очень медленно. Я потерял на этом два часа и поэтому приехал в отель «Эдельвейс» только около девяти вечера.
— Ну, и… — решил поторопить его Шейн, поскольку Польсон опять замолчал, углубившись в воспоминания.
— В отеле я сразу поднялся на лифте на четвертый… нет, ошибаюсь, на третий этаж… Когда я шел по коридору, то заметил, что дверь в комнате 316 открыта и оттуда пробивается свет. Когда я был примерно футах в восьми от двери, из комнаты вдруг выскочила и побежала навстречу мне Нелли. Увидев меня, она закричала и побежала в противоположную сторону. Я все время думаю, почему она побежала от меня? — закончил он устало. — Свет в коридоре был очень тусклый, а она выбежала из яркоосвещенной комнаты и, может, не узнала меня…
— Это ничего не объясняет, — резко оборвал его Шейн. — Во всяком случае, это не может объяснить, почему она сказала, что остановилась вместе с братом в отеле «Рони Плаца» и что в отель «Эдельвейс» пришла по просьбе брата. А нашла его в номере 316 с перерезанным горлом!
— Но в комнате никого не было, ни одного человека — ни живого, ни мертвого, — запротестовал Польсон. — Я абсолютно уверен в этом. Когда я пробегал мимо открытой двери, я заглянул в комнату. Комната была пуста. Там никого не было.
Шейн медленно кивал головой. Потом, допив стакан, поставил его на поднос.
— Но я действительно ее брат! — настаивал Польсон. — Дайте мне возможность повидаться с ней. Вы можете присутствовать при нашем разговоре, и все услышите сами. Неужели вы не видите, что ей нужно помочь. Она в ужасном состоянии, несет чепуху, что меня будто бы убили, а сама, увидев меня, убегает.
— Да! Кто-то из вас двоих действительно несет чепуху. — Майкл задумчиво барабанил пальцами по ручке кресла. — Пару вопросов мы можем проверить без особых затруднений.
— Тогда, ради Бога, проверяйте скорее, — воскликнул Польсон. — И вы еще называетесь детективом! Давайте сделаем самое важное. Вы заявляете, что Нелли в абсолютном порядке и что вы можете представить ее мне в любое время. Докажите мне это.
— Вы мне должны поверить на слово, — спокойно сказал Майкл.
Он подошел к телефону, позвонил в отель «Эдельвейс» и спросил дежурную телефонистку.
— Скажите, пожалуйста, останавливалась ли у вас мисс Польсон? Нелли Польсон из Джэксонвилла.
— Комната 316, — немедленно ответила Эвелин. — Но мисс Польсон сейчас нет.
— Я знаю. Послушайте, больше никаких трупов не появлялось и не исчезало из комнаты?
Последовала продолжительная пауза. Потом Эвелин невнятно проговорила:
— Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр? Кто это говорит?
— Не важно.
Шейн повесил трубку. Он кивнул Польсону. Тот привстал и нетерпеливо смотрел на Шейна.
— Да, это многое подтверждает. Мисс Польсон действительно остановилась в комнате 316, и сейчас ее нет дома.
— Ну так чего же вы ждете?
— Еще одна деталь.
Шейн позвонил в отель «Рони Плаца» и спросил:
— Остановилась ли у вас мисс Польсон?
На этот раз ответ последовал не так быстро и был отрицательным.
— Извините, но мисс Польсон у нас не останавливалась.
Шейн повесил трубку и сказал Польсону:
— Кажется, настало время все выяснить.
Без объяснений он направился к кухонной двери и постучал.
— Нелли! Это Майкл Шейн. Все в порядке. Можете выходить.
Берт с гневом бросился на него.
— Черт бы вас побрал! Значит, все время, пока мы тут болтали, она была здесь? Почему вы…
— А ну заткнись, — сердито оборвал его Шейн. — Я обещал, что позову ее, как только выпровожу вас. И если она услышит, что вы еще здесь…
Он постучал в дверь сильнее.
— Нелли, все в порядке. Откройте!
Из кухни никто не ответил. Польсон оттолкнул Шейна и неистово задергал дверную ручку.
— Нелли! Ты слышишь меня? Нелли, дорогая, это Берт! Ты слышишь меня? Все в порядке. Клянусь тебе! Я так беспокоился о тебе.
Шейн стоял в стороне и с мрачным злорадством смотрел на Берта. А тот через закрытую дверь умолял сестру выйти к нему. После того как несколько минут льстивых уговоров не принесли успеха, Шейн сказал:
— Если бы вы держали свой проклятый язык за зубами до тех пор, пока она не открыла, все было бы в порядке. А теперь, насколько я могу судить об ее отношении к вам, она убежала через черный ход.
— Черный ход? — резко повернулся Польсон. Белый рубец снова отчетливо проступил на его щеке. — Вы хотите сказать, что из той комнаты есть другой выход?
— Да, именно это я и хотел сказать, — продолжал злорадствовать Шейн. — Если бы вы целиком положились на меня…
Он так и не закончил фразу. Польсон изо всех сил навалился на дверь. Петли не выдержали, и дверь распахнулась.
Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что кухня пуста.
Польсон кинулся к запасной двери, затем выбежал на черный ход и посмотрел вниз. В кухню он вернулся с потемневшим от гнева лицом.
— Она убежала, — задыхаясь, проговорил он. — И один Бог знает куда. Что теперь она натворит! Будь ты проклят, Шейн! Это по твоей вине… Если бы ты сказал с самого начала… — Он хотел убежать, но Шейн схватил его за плечо и резко повернул.
— А ну спокойно. Быть может, у нее были чертовски веские основания убежать, прежде чем ты проломил эту дверь. А теперь пойдем со мной в полицию и…
Раздражение Берта Польсона мгновенно сменилось враждебностью. Он отступил назад, сунул руку за пазуху, вытащил армейский кольт 45-го калибра и направил его прямо в живот Шейну. Его зубы оскалились в волчьей усмешке, когда он увидел, что Шейн собирается прыгнуть на него.