— Вы позабыли о двух девушках, — любезно напомнил ему Шейн. — Их свидетельства послужат обвинению Генри. В то же время, если вы попытаетесь обвинить меня, вам придется поочередно закрывать рот то одной, то другой.
— Он прав. С Генри дело намного проще.
— Боже мой! — стонал Генри. — Это говорят обо мне… Говорят, как будто я уже не существую… как будто я ничего не стою!
— Если у тебя есть лучшее предложение, скажи его, — обратился Сул к Дентону через голову Генри.
— А что, обе девушки расскажут совершенно одинаковые вещи? — задумчиво спросил Дентон у Шейна.
— Они обе находятся в числе свидетельниц обвинения, и обе слышали, как Генри угрожал Марго убить ее. Люси сразу же ушла, а другая осталась. Проклятье, она, может быть, видела, как произошло это преступление…
— Да? Подождите, — сказал Дентон, беря телефонную трубку.
Через некоторое время полицейский обернулся.
— Как зовут другую девушку?
— Эвелин Джордан, — сказал Генри.
Дентон покачал головой, потом рявкнул в трубку:
— Сторожите ее хорошенько, пока я не приеду. Не позволяйте никому разговаривать с ней. Если она захочет что-нибудь сказать, то я буду тот, кому она скажет!
Он резко положил трубку, потом снова повернулся и заявил:
— Эта девочка Джордан пыталась покончить с собой. Я вам все сообщу, как только выясню…
Он поспешно вышел из комнаты. После его ухода наступило тяжелое молчание. Генри Десмонд, прижавшись к стене, пристально смотрел на свои ноги. Сул с задумчивым видом глядел на него, потом оттолкнул свое кресло и встал. Он подошел к Генри и положил руку ему на плечо.
— Ну, ну, может быть, все устроится…
Шейн тихо радовался, сидя на паркете, поджав ноги, что он чувствует себя хорошо и скоро снова будет в форме… Но едва попробовал привстать, его ноги подкосились и он был вынужден ухватиться за спинку стула и подождать, когда приступ невиданного головокружения пройдет.
— Если кто-нибудь согласится дать мне стакан вина, я охотно заплачу за него.
— Это неплохая идея, — тягучим голосом проговорил Сул.
Он нажал на своем столе какую-то кнопку. Почти сразу же появился парень, и Сул заказал ему три виски.
Берт сторожил Шейна, стоя рядом с ним с дубинкой в руке. Детектив подозрительно посмотрел на него и обиженно спросил Сула:
— Разве эта горилла должна так смотреть на меня?
— Весьма огорчен, что вид Берта вам не по душе. Но я должен заверить вас, что вы останетесь здесь…
Появился черный слуга с бутылкой бурбона и тремя стаканами на подносе. Сул наполнил их все и протянул один Шейну, любезно проговорив:
— Вот самое лучшее лекарство из всех, которые я знаю, чтобы лечиться от ударов Берта.
— Должен признаться, что я все равно это выпью… даже если буду знать, что тут подмешаны наркотики.
Он залпом выпил содержимое стакана. Сул тихонько засмеялся и оттолкнул оба других стакана.
— Оно таким и было, — сказал он.
Шейн посмотрел на свой пустой стакан и сделал гримасу отвращения.
— В сущности, — вздохнув, проговорил он, — я предпочитаю это — удару в ухо сзади.
— Мы всегда стараемся доставить удовольствие нашим клиентам. Это сделано для вашего же блага, запомните. Похоже, вы такой тип, который не умеет останавливаться в нужный момент… и в следующий раз Берт будет не столь любезным.
— Благодарю.
Шейн почувствовал, как его язык стал деревенеть, а губы сжиматься. Неловким движением он пытался достать сигарету, но это ему не удалось, и сигарета выпала у него из руки.
— Я всегда хотел знать, как действует виски с наркотиком, — пробормотал он.
Его голова упала на грудь, и он медленно сполз на паркет.
Глава 12
Шейну грезилось, что он лежит у себя в постели с девушкой. Он ласкал ее и прижимал к себе, причем она спала, а он совершенно проснулся… Он и в самом деле проснулся. Действительность вторглась в его сон, и она была ужасна. Его голова совершенно разламывалась от боли, а рот был полон сухой шерсти. Неподалеку почему-то раздавались крики каких-то женщин, скрипели торопливые шаги по паркету. Вдали заливались полицейские свистки…
Шейн пошевелил рукой и наткнулся на что-то теплое и мягкое. Это что-то пошевелилось и прижалось к нему. Это была вовсе не его комната в Майами. Но где?
Он почувствовал чье-то прикосновение и с усилием повернул свою большую голову, чтобы увидеть Люси Гамильтон, которая поднималась с совершенно отсутствующим видом. Она была растрепана, и простыня сползла с ее груди. Инстинктивно он набросил на нее простыню и толкнул ее обратно на подушку.
Ослепляющий сноп света ударил в комнату.
Какой-то мужчина смеялся, стоя на пороге с фотоаппаратом в руке. Красный туман скрывал его. Шейн сбросил простыню, соскочил с кровати, бросился к двери, но натолкнулся на препятствие в лице фараона в униформе с дубинкой в руке.
— Осторожнее, папаша, — сказал тот.
Шейн сощурился и увидел других фараонов, которые смеялись в коридоре. Фотограф исчез. Он задрожал и обнаружил, что совершенно гол. Шейн оступился и упал снова на кровать.
— Не поворачивайтесь, — прошипел он Люси. — Оставайтесь под простыней, пока я не оденусь.
Его одежда в беспорядке была разбросана на стуле, стоящем около кровати. На полу были аккуратно сложены в кучку вещи Люси.
— Пошевеливайтесь, — сказал агент. — Нельзя специально держать «корзину для салата» из-за вас двоих.
Шейн натянул трусы и майку, потом взял брюки и надел их.
— Это подстроенный трюк, девочка, — прошептал он Люси. — Мужайтесь…
Фараон взорвался:
— Безусловно, это подстроенный трюк. Может быть, вас надо было предупредить с помощью письма, что здесь собираются проводить облаву?
Шейн застегнул пояс. Резкий взрыв злости перешел в холодную ярость. Он подобрал свою рубашку и повернулся к Люси, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами из-под простыни, закрывающей ее почти до носа.
— Я очень огорчен, мы выйдем из комнаты, чтобы вы смогли одеться.
— Я останусь здесь, — непреклонно сказал фараон.
Шейн пошел прямо на него со сжатыми кулаками.
— Вы и я, мы оба выйдем отсюда, чтобы дама могла одеться…
— Дама? Еще что скажете? Вы еще станете уверять меня, что вы женаты… что вы не знали, где находитесь?
Шейн уже приготовился ударить фараона и выдал ему солидный апперкот. Он вложил в удар всю ярость. Голова агента запрокинулась назад, и взгляд затуманился. Шейн сильно толкнул его, потом схватил под мышки и выволок из комнаты, закрывая за собой дверь.
Двое агентов толкали наполовину одетых мужчин к дверям. Увидев Шейна, они бросились на него с проклятиями. Он попытался освободиться от них, но одному из них удалось защелкнуть на его запястьях наручники, в то время как другой стал поднимать своего коллегу.
Дверь отворилась, и из нее тихо вышла Люси. Увидев наручники на руках Шейна, она бросилась к нему, обхватила его за шею и заплакала.
— Что такое происходит? Я ведь ничего не понимаю. Ничего не могу вспомнить…
— Нас напоили наркотиками, принесли сюда и положили на кровать. После этого фараоны организовали облаву.
Один из агентов схватил Люси за руку и толкнул ее по направлению к лестнице.
— Все совершенно правильно, проститутка, и отправляйся к своим товаркам.
Шейн сжал зубы и, когда молодая женщина, горбясь, ушла, протянул свои руки к тому, кто защелкнул наручники.
— Если вы снимете с меня наручники, я смогу одеться…
— Согласен, только без фокусов…
— Нет, я тогда немного увлекся, — благоразумно ответил Шейн.
Агент, которого он стукнул, уже встал и сделал движение, чтобы броситься на Шейна, но его коллега остановил пострадавшего и оттолкнул в сторону.
— Иди помоги грузить фургон, Грот, я приведу этого драчуна…
Шейн торопливо кончил одеваться и спустился вниз. Громкие звуки хохота доносились из фургона, именуемого «корзиной для салата», наполненного девицами и сконфуженными мужчинами. Он увидел Люси, которая из-за чужих лиц робко улыбнулась ему, потом за ним захлопнулась дверь.