— Ты меня удивил, — сознался он. Помолчав немного, добавил: — Позволь узнать, чем ты руководствовался, спрашивая разрешения взять на корабль? Окончательно выполнить задание, или из личных соображений?
— Сир! — озадаченно воскликнул Амон. — Я высоко ценю ту честь, которую оказали мне, возложив на меня эту миссию, но мне нужно время.
— И? — поощрительно добавил Дорн, прищурив глаз.
Замявшись, Амон сказал:
— И, наверное, из личных соображений. Всё-таки я слишком долго гонялся, выискивал, выслеживал. Я уверен, это тот, кто нам нужен. Но он ещё не готов принять истину.
Дорн вздохнул. Устремив полыхающие огнём глаза на Амона, положил руку на его плечо:
— Хорошо, Аамон, я разрешаю взять на корабль, с такими пассажирами и плавание станет приятней. И сдаётся мне, это начало интересной истории.
Амон ещё что-то хотел сказать, но лёгкий, звонкий смех, прозвучавший позади, заставил его изумлённо оглянулся. Кто же мог среди гостей Дорна так чисто, от души смеяться?
Смеялась девочка. Она весело смотрела на ползущую через всё поселение шкуру тигра, заливалась заразительным смехом. Невольно хотелось присоединиться к её веселью.
Амон быстрым шагом, хромая, направился к шкуре. Рванув её вверх, обнаружил сидящего под ним чёрного кота. Девочка взвизгнула от восторга. Катерина и подруги, поддавшись очарованию девочки, тоже смеялись. Пираты, ухмыляясь, прятали свои улыбки. Крэддок хмуро посмотрев на девочку, скрылся в хижине, что-то, пренебрежительно проворчав под нос и демонстративно опустив плетёную циновку, исполняющую роль дверей.
Амон, опустив шкуру на кота, спросил:
— Зачем?
— Разве я не похож на тигра? — донёсся глухой голос Юма из-под шкуры. — Смотри, какая грация! Такая сила!
Девочка, оставив Катерину и подруг сидеть на камнях, вприпрыжку подбежала к Амону. Сев на корточки, аккуратно, за один край, приподняв шкуру, заглянула под неё. Подняла голову и, посмотрев сияющими восторгом глазами на Амона, спросила:
— Амон, а как зовут эту очаровательную кошечку?
Возмущенное фырканье послышалось из-под шкуры. Юму явно не понравилось определение кошечка.
— Эта кошечка, — Амон тщательно выделил слово «кошечка», — носит имя Юм, — помолчав, добавил: — Он говорящий.
— Ну, да, — не поверила девочка. Снова заглянула под шкуру, попросила: — Юмчик, скажи что-нибудь.
Из-под шкуры раздалось капризное ворчание.
— Не буду, — буркнул Юм.
— Ой! Говорит! — вскочила на ноги девочка и восторженно уставилась на Амона.
Тот, молча, развёл руками, мол, говорит, зараза такая... Девочка, внезапно став серьёзной, опустила шкуру, которую всё ещё держала за уголок, встав, посмотрела в лицо Амона.
— Мне пора возвращаться, — сказала она. — Вы дадите мне лошадь?
— Дорогу-то помнишь? — полюбопытствовал Амон безо всякого дружелюбия. — Тебе придётся добираться пешим ходом.
Девочка задумалась.
— Не совсем, — созналась она. — Но думаю, найду.
— У меня другое предложение, мало ли кто бродит по джунглям... — хитро прищурившись, мягким, изменившимся голосом сказал Амон. Почти мурлыкая предложил: — Присоединяйся к нашей компании. Здесь тебя защитят и накормят.
Девочка с лёгким испугом посмотрела на Амона. Хоть он и освободил её, но его вид оставлял желать лучшего. Эти невероятные клыки, которые сверкают, отражая солнце. Они хоть не сильно отличались от обычных человеческих зубов, чуть длиннее и чуть острее, но всё же заставляли задуматься действительно ли он спаситель? Настораживала его привычка хвататься за кинжал, что висел на боку, в ножнах. И остальные бандиты (как она их мысленно окрестила) которые делили её между собой, тотчас уступили свою добычу, стоило только Амону сделать шаг вперед. Может она, как говорится в поговорке «из огня да в полымя»?
— В каком направлении идёт группа? — полюбопытствовала она.
— В нужном, — сухо отрезал Амон.
— Нам не по пути, — решила девочка.
Развернувшись, направилась к сидевшим на камнях женщинам. Она не услышала, как Юм насмешливо сказала Амону:
— Что, не убедил? Не доверяет она нам. И правильно делает.
— Убедим, — сквозь зубы процедил Амон, провожая её взглядом.
Находясь в стороне, они смотрели как девочка, попрощавшись с Катериной и подругами, пожав руку Валентину, пошла прочь из поселка. На окраине поляны девочка растеряно оглянулась, посмотрела в небо, по-видимому, ориентируясь по солнцу. Постояв в раздумье, смело шагнула за деревья, взяв направление на северо-восток. Юм, оставив шкуру тигра, вышел на солнце. С ехидцей сказал:
— Смотри-ка, направление выбрала правильно.
— Далеко не уйдёт, — пообещал Амон, оборачиваясь на подходившего к нему Крэддока.
Тот крадучись приблизился, с почтением, вежливо поинтересовался:
— Господин, что будем делать с пленниками? — кивком указал на связанных браконьеров.
— Что делать говоришь? — задумался Амон. В его глазах блеснул озорной блеск. — Подданных Хозяина, необходимо доставлять на место без проволочек. Прокатите их четвёркой лошадей, несчастные, так заждались. Крэддок выслушавший приказ Амона, покинул его с восторгом и благоговением на лице. Подошёл к пиратам, которые с явным нетерпением ожидали результата разговора с Амоном. Последний, наклонившись к Юму, с заговорщицким видом подмигнув ему, сказал:
— Юм, покажи-ка нашим дамам, где здесь отличный водоём. Сдаётся мне они не прочь уединиться.
— А я успею? — засомневался Юм. — А то всё веселье пропущу.
— Бегом! — прикрикнул Амон.
— Ну, вот спасибо, удружил, — заворчал Юм, с неохотой направляясь к Катерине. — Бегать-то придётся мне.
— Давай, давай, — ухмыльнулся Амон. — Тебе полезно побегать и так толстый.
Фыркнув, Юм, нарочито замедлил шаг, степенно подошёл к Катерине. Она встретила его упреками, мол, нехорошо, отпускать девочку, одну в джунгли да ещё не дав коня. Юм обернулся:
— Амон, у нас тут проблемы.
Амон, посмотрев на Дорна, который сидел возле ручья на складном стуле, сложив руки на эфесе шпаги воткнутой в землю. С недовольным видом подошел к Юму.
— В чём дело? — сухо спросил он.
Юм заявил:
— Требуют, чтобы для девчонки выделили лошадь.
— Будет ей лошадь, — ухмыльнулся Амон. — Через несколько минут я сам приведу. А, теперь скажи, что хотел им сообщить.
Оставив кота с дамами, направился к Дорну.
— Сир, — сказал с почтением Амон. — Я распорядился насчёт пленных. Может магистр иного мнения?
— Нет, — покачал головою Дорн, его глаза мягко засветились жёлтым светом. — Пусть последуют за своими товарищами, они заслужили шикарный въезд в мои владения. На их счету не одно убийство.
Встав позади Дорна, Амон махнул рукой Крэддоку, приказывая ему заняться пленниками. Пираты разделились. Одни направились к лошадям, чтобы взнуздать и надеть седла, а другие, чтобы развязать пленников. Освобождённые, наконец, смогли встать на ноги, растереть затёкшие руки. Взгляд браконьеров устремились туда, где пираты, взяв лошадей под уздцы, вывели на поляну. Их глаза изумлённо распахнулись, обнаружив, что вместо двух животных, ведут - восемь. Но удивление длилось недолго, оно сменилось страхом, когда пираты стали привязывать к седлам длинные и крепкие веревки.
Смертельно побледнев, браконьеры с ужасом наблюдали за приготовлениями, они, увы, были очень знакомы. Один из пленников упал на колени, протянув в мольбе руки к Дорну, спросил:
— За что? Почему вы не отпускаете нас? За что такая жестокость?
Дорн рассмеялся и страшным был его смех. Низкий голос стелился над землёй, и заставил содрогнуться обречённых, крупная дрожь прокатилась по их телам.
— Люди, — с пренебрежением сказал Дорн, — что вы понимаете в справедливости, счастье? Счастье никогда не может быть полным, человеку всегда чего-то не хватает. Справедливость в ином. Только то, что совершено и идеально основа справедливости, страдание - вот это идеал Мировоззрения. Только страдание может быть великим, чего счастью и радости не достичь никогда. Люди, вы пошли по правильной тропе. Почему же хотите свернуть, так и не дойдя до конца? Там вы постигнете истину царства Ночи - царства Тьмы и Теней. Поймёте, насколько мелочны земные радости, когда моё царство, покажет вам всю силу ночи. Страдание - это самое сильное чувство, которое может ощутить человек.