- Как она элегантна даже в этой своей неуклюжести и чрезмерной осторожности! - подумал он.
Женщина боялась поскользнуться и нелепо упасть, однако даже в этот момент она понимала, что за ней наблюдает пара мужских глаз, принадлежащих человеку, который ей очень дорог.
Они так резвились в воде часами, не замечая ни времени, ни пространства. Все слилось воедино, во всем мире только они, и им никто больше не нужен.
Уставшие, они легли в воде на спины, наблюдая послеполуденное небо. Где-то пролетел сверхзвуковой самолет, после чего небо стало разрезано на две половинки белой и медленно расширяющейся полосой. Почему-то Алексею эта картина напомнила сердце.
- Как ты думаешь, а после смерти мы будем любить друг друга? - спросил он жену.
- Конечно, будем, - прошептала она.
- А нам не надоест, мы не устанем, не будем искать новых впечатлений?
- Сколько вопросов, Леша. Если бы я знала на них ответы.
- Мы с тобой, как Адам и Ева, одни в этом райском уголке. Главное - не сорвать то самое яблоко и не опуститься на Землю, - рассуждал Алексей.
- Кто знает, быть может яблоко уже сорвано и теперь необходимо, чтобы ты его не вкусил.
- Я тебя не понимаю, о чем это ты?
- Нет, дорогой, я просто так размышляю вслух.
- А помнишь наше первое свидание? Я стеснялся пригласить тебя вечером прогуляться по городу, а потом все-таки решился, - вспоминал мужчина.
- Да, только это я тебя первая приметила еще на самой первой лекции в институте. И потом делала все, чтобы обратить твое внимание на себя, - ответила женщина.
- Ты хочешь сказать, что ты меня выбрала?
- Конечно же, я, но мне пришлось запастись терпением. Хотя я уже знала, что не выпущу тебя из своих цепких ручек.
- Какая ты коварная!
Алексей обхватил свою жену руками и ногами, нежно целуя ее в губы, в шею, в плечи. Мир блаженства вновь возвращался, накрывая их своей необъятной пеленой.
Солнце клонилось к закату, подул прохладный ветерок. Влюбленная парочка решила вернуться в дом. Алексей не мог позволить своей жене идти босиком по неудобному деревянному настилу. Он внес ее в свое жилище на руках, как королеву.
4
Вечер накрывает прибрежную полосу, слышится шум прибоя. Легкие волны напоминают о том, что рядом озеро, которое все видит и слышит и за всеми наблюдает. Макушки вековых сосен, как локаторы, ловят последние лучи солнца. А светило сегодня необычайно красное, раздулось, как мяч, над горизонтом. Пение вечерних пташек завершает картину создавшейся идиллии.
Алексея все больше и больше одолевал вопрос исчезновения его жены. Почему она скрывалась от него? Где она была все это время? И, в конце концов, что с ней произошло? Самолет, на котором она летела три года тому назад, разбился. В той авиакатастрофе никто не выжил. Однако, если она перед ним сейчас, значит, выжила или вообще не летела тем рейсом? Почему же не давала о себе знать все эти годы?
- Ты смогла выжить?- прямо спросил он жену.
- Что? Не поняла, - вздрогнула Маша.
- Что с тобой случилось? Почему тебя не было столько лет? Ты летела на том рейсе или нет?
- Да, летела.
- Ты выжила, тебе повезло?
- Можно и так сказать.
- Почему же ты скрывалась от меня все эти годы?
- Я не могла. Мне было нельзя тебе показываться.
- Ты была изуродована, ты делала пластические операции? Где ты взяла деньги на все это?
- Я не делала никаких операций. Успокойся! Я тебе со временем все расскажу. Я же сейчас с тобой и у нас все будет хорошо. Давай посмотрим старые фотоальбомы.
-
Алексей не возражал, решил, что действительно чуть позже все узнает. Теперь им торопиться некуда. Он достал альбом с их семейными фотографиями, который они стали весело рассматривать.
- Вот гляди, это же у твоей сестры на свадьбе ты надел мое зеленое платье и изображал злобную свекровку. Ты в нем выглядел так эротично!
- Твое платье до сих пор сохранилось.
Он достал из шкафа платье своей жены, которое он берег и лелеял все эти годы, как впрочем, и другие ее вещи.
- Надень его, - попросила Мария.
Алексей, не раздумывая, натянул платье на свое худощавое и мускулистое тело. Волосатые ноги и грудь эротично выглядывали из-под зеленого материала. Глаза женщины жадно сверкнули.
- Иди ко мне, - прошептала она, разложившись на кровати и протягивая к нему руки.
Она была все также без одежды, и ее упругая грудь и круглые ягодицы призывали его:
- Я твоя!
Алексей жадно накинулся на жену, нежно целуя ее восхитительное тело. Женщине очень нравились его ласки, она слегка постанывала, однако в ее глазах можно было ощутить едва заметный налет сожаления.
- Зачем ты выпил этот уксус? – печально вздохнула она.
- Какой уксус? – удивился мужчина.
В этот момент он заметил открытую бутылку уксуса на тумбочке рядом с кроватью.
- Странно! – подумал он, - ладно, поразмышляю об этом завтра, как Скарлетт О’Хара.
5
Ночь. Вместе с ней пришла тишина. Ветерок утих, слышен только стук колес проносившихся где-то вдалеке поездов. Вечерние пташки также утихли и сейчас они очень чутко спали, время от времени наблюдая за лесным домиком у озера. В нем давно уже не ощущалось никаких признаков жизни. Хотя вечером туда вошли два человека – мужчина внес на руках женщину, но в доме даже не зажегся свет. Птичкам не понять этой странности, да и других забот хватает. С наступлением утра нужно будет вновь добывать себе пропитание.
Алексей уже месяц не появлялся в деревне. Он был в отпуске, который вчера закончился. На его работе в администрации заповедника забеспокоились, что могло случиться с их егерем, не появившимся на службе. Коллеги, живущие в этой же деревне, решили сходить к нему и выяснить причину. Дом действительно напоминал давно заброшенное жилище. Один из мужиков открыл дверь, которая не был заперта. Ужасный запах разложения ударил ему в нос.
- Фу! Какой запах! Неужели Леха умер! – пробурчал его коллега.
Они вошли в дом, пряча свои носы в воротники курток, так как невозможно было дышать. Пройдя в спальню, они увидели немного ошеломившую их сцену – на кровати лежал полуразложившийся труп в зеленом женском платье. Из-под кусков сгнившего мяса уже проглядывали кости и череп. Только по густой красивой шевелюре они поняли, что это был Леха.
- Он тут не меньше месяца лежит, - выдал умозаключение один из мужиков.
- Да, наверно, еще задолго до того большого шторма, - подтвердил второй.