— Да. Если для разведения, мы помочь ничем не сможем, а вот для состязаний, пожалуй, подсобим.
— И во сколько же вы оцениваете «вороного»? — Спиллер выжидающе посмотрел на Дорна.
Тот вежливо, но равнодушно улыбнувшись, заметил:
— Речь идет не о «вороном», а удаче в скачках. Тебе нужен победитель, и я так понимаю, с гарантией?
Прищурив глаз, Дорн посмотрел на собеседника. Спиллер подтверждая, кивнул.
— Я тебе дам двух гнедых скакунов. Они сделают тебе деньги.
— Они - лучшие? — забеспокоился Спиллер.
Барон и Амон с насмешкой посмотрели на сомневающегося Спиллера. Дорн успокаивающе сказал:
— Они лучшие в мире. Смело выставляй на скачках.
— Сколько? — деловито осведомился господин, имея в виду деньги.
— Услуга за услугу.
Спиллер задумался. Дорн посмотрел на Барона, многозначительно перевёл взгляд на бизнесмена. Барон тут же, незамедлительно пододвинул один из стоявших поблизости кресел Спиллеру. Тот, приняв заботу, грузно опустился в него. С озадаченностью посмотрел на Дорна.
— Признаться, мне легче заплатить, — сознался он. — Боюсь, услуга влетит мне в кругленькую сумму.
— Возможно, — согласился Дорн. — Но дело стоит того.
— В чём заключается услуга?
— Ты построишь храм.
Спиллер хмыкнул:
— Не ожидал встретить столь верующих, деловых людей. Храм - вещь дорогостоящая. Окупят ли мне его скакуны, ведь всего пять-шесть лет и конь уже никуда не годен.
— Только не гнедые, — возразил Дорн. — Они будут бегать, и бегать резво, пока будет стоять храм. Могу успокоить, найдутся ещё желающие помочь тебе в строительстве храма.
— И кому будет храм? Какой религии? Какие обряды будут совершаться в нем?
— Храм Люцифера, похоже, этим всё сказано
— Хо! — Спиллер выдохнув воздух, с изумлением уставился на хозяина. — Бог мой! Вы что сатанист?
— Магистр, — подал голос Барон, подсказывая.
Дорн задумался, вероятно, обдумывая заданный ему вопрос.
— Сатанист, — повторил он. — Нет, я б так не сказал. Скажем. Это моя прихоть.
— Странная причуда, —заметил Спиллер. — Кроме храма, больше ничего?
— Ничего.
— Отлично! Я пришлю своего адвоката, составим договор.
— Необязательно, — пренебрежительно махнул рукой Дорн. — Ты заинтересован, чтобы скакуны приносили доход. Я - чтобы храм был воздвигнут. Наши интересы - вот гарантия.
— Если так считаете, — неуверенно протянул Спиллер и тут же с вызовом добавил: — Скакунов я сначала проверю, так ли они хороши как Вы уверяете.
— Обязательно, — кивнул Дорн. — Пользуйтесь ими. Надо же как-то оправдывать расходы. Но будьте уверены, я буду в курсе всего. Человек с чертежами придёт завтра.
— О’кей, — согласился Спиллер. — Когда доставите животных?
— Они уже в твоих конюшнях и прислушайся к моему совету, этим животным нужна энергия. Много энергий. Обычного корма мало. Белки.
— Хорошо, — озадаченно сказал Спиллер. — Им будут давать яйца.
— Нет, — жёстко блеснул глазами Дорн. — Мясо - вот нужный белок.
— Варить? — уточнил Спиллер.
— Зачем портить продукт? — ухмыльнулся Амон. — Кормите сырым. Вот увидишь, им понравиться.
— Что за животные такие? — воскликнул господин.
— Построишь храм, догадаешься, — пообещал Дорн. Негромко хлопнул в ладони и в зал неслышно вошёл один из подчиненных Амона. — Проводи сеньора, — приказал Дорн и напоследок пообещал: — Спиллер, это не последняя наша встреча. Мы ещё увидимся.
Перейдя на русский язык. Дорн, провожая взглядом спину Спиллера, сказал, обращаясь к сидящим в зале:
— Он первый опробует воздвигнутый храм в качестве жертвы. Изер, потом распорядись об установке алтаря, а для чего… — Дорн зловеще осклабился. — Спиллер узнает позже.
Светлана тихо кашлянула, Дорн повернулся к ней, устремив полыхающие огнём глаза:
— Не одобряешь? — мягко, как будто даже ласкою улыбнулся он.
Светлана отрицательно покачала головой и словно оправдываясь, сказала:
— Он же будет для Вас строить храм, зачем так жестоко с ним обходиться?
Барон, с иронией возведя очи к небу, процитировал Пушкина:
— «Таких как он, такая бездна!»
Дорн, соглашаясь, качнул головой. Скучающим, безразличным голосом, заметил:
— Саваоф не одобрит его сделку. А в моё царство он попадёт с церемонией достойной князя. Мы оценим заслуги Спиллера и воздадим по ним сполна.
— Светлана, присаживайся к нам, — позвал Барон из-за столика.
Амон, разлил коньяк по рюмкам.
— Нет, спасибо не хочется, — отозвалась девушка и осенённая внезапной мыслью, спросила: — Сир, Вы можете разговаривать с любым человеком на земле, невзирая на его национальность?
Барон, с иронией скосив глаз на девушку, поднимая рюмку, тихо сказал Амону:
— Ребенок ещё.
Последний соглашаясь, еле заметно усмехнувшись, кивнул.
Дорн, оставив без внимания перемигивания за столиком, ответил:
— Разумеется, я знаю все языки. Поскольку ты русская, мы предпочитаем говорить по-русски. Зачем тебе чувствовать изгоем в моём окружении?
— Но, это же огромное количество языков! — поразилась девушка. — Всё знать, невероятно!
— Мелочи, — презрительно скривился Дорн. — Ведь есть же люди, знающие десять, двадцать, тридцать языков, а это всего лишь люди.
— А как вы общаетесь между собой? На каком языке?
— Мысленно, телепатией. Мгновенная передача на расстояние информации, образов, — любезно откликнулся Барон, опережая Дорна. Тот с равнодушием отнесся к его выходке.
Светлана попыталась внести окончательную ясность:
— Сир, с людьми телепатически Вы можете говорить?
Амон фыркнул в свою рюмку.
Барон, закрыл глаза и со вздохом покрутил головой, словно пытаясь сказать: — «своей наивностью она загонит меня в гроб».
Не проявляя никаких эмоций. Дорн спокойно ответил, предварительно сурово посмотрев на Барона:
— Конечно, мы можем телепатически общаться и с человеком. Но посуди сама, вдруг неизвестный голос говорит с тобой, а вокруг никого нет. Испугаешься?
— Да, — созналась Светлана.
— А испуганный человек, зачем он нам? Не поговорить, не договорится. Это люди выдумали: мол, чем запуганней, тем дьяволу лучше. Вот и представляют нас чёрт знает кем. И не догадываются, что в сущности, они как мы. Да и зачем нам стращать, если можно спокойно, тихо, мирно, подойти к интересующей нас теме. Интеллигентно, по-джентельменски разобраться с ней.
— Да, — откликнулся Барон, — не так страшен чёрт, как его малюют.
— Изер не переусердствуй, — посоветовал Амон, — ещё нимб появиться.
— Я в том смысле, что им всё равно не постичь какие мы в действительности. На картинах пишут каких-то страшилищ, чудовищ. Разве мы такие? — улыбнулся. — Амон?
Амон весело осклабился:
— Нет, мы не такие, — согласился с Бароном.
— Может, они пытаются изобразить вашу внутреннюю сущность, а не внешний вид, — предположила Светлана с лёгким вызовом.
— Может быть, — откликнулся Амон. — Нужно будет увидеться с художником. По-дружески поговорить. Узнать чем мы не угодили, что малюют как хотят.
— Тебя это так волнует? — удивился Барон.
Амон отмахнулся:
— Нет конечно, просто интересно пообщаться с человеком связанным с искусством, может чего посоветую. Свожу кое-куда…
— Интересно, а полиция ищет виновников происшествия на ипподроме, или только Спиллер нанял детектива для поиска?
— Ищет, — откликнулся Барон. — Ищет девочка. Только найти не сможет. Юм, их по кругу водит.
— Почему же Спиллер нашёл? — посмотрела на Барона, Светлана.
Но за него ответил Дорн:
— Показали где искать. Направили Антонио по нужному следу.
— Вы всё знали и ждали его появления? — с ужасом уточнила девушка.
На секунду, ей показалось, что бездна разверзлась под ногами, и из неё потянуло холодом безнадёжного предопределения, отчаяния, тоски. В эту секунду, сама жизнь предстала записью в журнале, со своим началом и концом. И невозможно изменить, потому что Судьба. Спиллер должен был быть на скачках. Увидеть вороного. Пожелать приобрести его. Он должен был прийти к Дорну. Светлана с удивлением констатировала не завершённость. Но должен ли он был, соглашаться с условием Дорна?