— Конечно заберу, — с иронией добавил: — Тем более его желания, мне спрашивать не надо.
Ещё раз, посмотрев на пса и его хозяина, девушка сказала:
— Пожалуй, я пойду в каюту.
— Проводить? — любезно поинтересовался Амон, с еле заметной насмешкой.
— Дальше судна не уйду, — отмахнулась девушка, ступая по мягкому ворсу ковра исчезла в темноте.
Проводив взглядом, Амон перевёл его на Пса:
— Ты-то меня не оставишь? — тихо сказал он, заглядывая в преданные собачьи глаза.
Пес чихнул, словно выражая своё согласие.
Следующей день был точной копией предыдущих, если не учитывать отсутствие Катерины и Валентина.
Свита Дорна, пребывая в кают-компании, предавалась возлияниям. Корабль был погружён в оцепенение. Воздух, казалось, завис плотной, удушающей стеной через которую пробивалась судно, держа путь всё дальше - на запад, в океан.
Стоял мёртвый штиль.
Девушка, поддавшись всеобщему настроению, ходила оцепеневшая, потерянная. Тыкалась во все помещения не находя себе места. Пёс, как привязанный повсюду следовал за ней, опустив голову до земли и поникнув остатками хвоста.
Делая обход судна, Светлана не могла не заметить, что свита Дорна, стала относиться к ней несколько иначе, как будто больше почтения, появилось в обращении. Исчезла наигранная любезность Барона, теперь он со всей серьёзностью приветствовал её в кают-компании.
Дорн по-прежнему не появлялся. Юм, оставив шуточки, с тоской время от времени поглядывал на безоблачное жаркое небо.
Амон был угрюм и молчалив, а бутылка коньяка стоявшая на столике, спустя короткий отрезок времени заменялась следующей. Девушка с радостью дождалась захода солнца и пораньше ушла в свою каюту. Ложась спать, с огорчением подумала, что сегодня Амон её совсем не замечал, скользил мимо взглядом полным равнодушия и скуки. Прежде чем окончательно погрузиться в сон, Светлана с удивлением отметила, что неравнодушна к дьяволу и даже больше. Но о большем, она даже мысленно не смела признаться себе, похоже, дьявол слишком глубоко проник в душу и надолго поселился сердце.
Утром, разбудил звук удара кинжала о дерево. Узнав звук, девушка с радостью повернулась в его направлении. Амон, как и раньше, сидел в кресле метая кинжал в стену. Окинув взглядом каюту Светлана заметила, что пёс почему-то отсутствует. Дождавшись, когда кинжал вернулся в руку, Амон обернувшись, насмешливо возвестил:
— А вот и девочка проснулась.
Потянувшись всем телом, с утренней хрипотцой в голосе, Светлана заметила:
— Вчера видеть меня не хотели, а сегодня разбудили.
— Никак «мы» огорчены вчерашним? — с живым интересом спросил Амон, оставляя без внимания последнюю реплику.
Девушка замялась, почувствовав, что краснеет отвела глаза в сторону и тихо еле слышно ответила:
— Вообще-то… Немного.
Мягким, грациозным движением, Амон покинув кресло крадучись, словно огромная кошка, приблизился к кровати.
— Сдаётся мне, не всё сказано, — бархатистым голосом «промурлыкал» он.
На секунду, внутренне сжавшись, девушка напряглась, после, расслабившись и пряча лицо в ладонях, пробормотала:
— Кажется, я к Вам привязалась… Может, влюбилась?
Она не смела поднять глаза на дьявола в страхе увидеть его ехидную ухмылку.
Амон мягко и нежно отвёл руки от лица. С неуверенностью подняв на него глаза, она замерла. Улыбаясь, он смотрел на неё с такой теплотой и нежностью, чего она в нём и не подозревала. Нагнувшись, веселым заговорщицким тоном, прошептал на ухо:
— Откровенность за откровенность. Я давно ждал эти слова и теперь могу сказать тебе то же самое.
— Ну, да, — недоверчиво пробормотала девушка, пытаясь ускользнуть от него.
Целуя. Амон с некоторой гордостью заметил:
— Мы всегда откровенны с людьми. На правильно поставленный вопрос, отвечаем откровенно. Это закон.
Светлана тихо вздохнула, отдаваясь его ласками. Скованность и неуверенность прошли, казалось тело само знало, что делать, чтобы полностью погрузиться в негу любви, закружиться в водовороте сладостных чувств! Она не заметила, когда перестала быть девушкой, может именно в тот момент, когда закричала от ощущений, которым не место на Земле, настолько прекрасны и сильны они были. Она медленно всплывала на поверхность, море любви с неохотой выпускало её из своих объятий. Дыхание никак не хотело прийти в норму, и легкие судорожно качали воздух, стараясь быстрее обогатить тело кислородом. Амон сидел рядом, играя её волосами. Она повернулась к нему и, посмотрев на него расширенными зрачками, прошептала:
— «Там с телом сплеталось горячее тело. Казалось, что в пламени, пламя горело». Амон, теперь я понимаю эти стихи. В любви действительно, сгораешь без остатка.
Амон улыбнулся, даже клыки не смогли испортить его улыбку:
— Девочка моя, и это не всё.
В изумлении глаза девушки распахнулись, казалось они пытались вобрать в себя весь мир:
— Мне показалось, я умерла. А Вы говорите, что не всё.
— Не всё, — упрямо повторил Амон, поцеловав добавил: — Ты прекрасна.
— Наверное, я согрешила, — предположила девушка и рассмеявшись, добавила: — Но я совсем не огорчена. Я счастлива.
— Разве можно согрешить любовью? Бескорыстной и светлой? Нет. Твоя душа, по-прежнему чиста и непорочна. И небеса распахнут перед тобой врата, открывая дорогу к Свету. Но пока ты принадлежишь мне. Я думаю, ты захочешь чаще встречаться со мной, и приготовил остров в другом мире. Он уже ждёт тебя, но ты вправе остановиться на вилле.
Слегка потянувшись, она накрыла ладонью его руку, заглянула в глаза.
— Я не хочу на остров, — и с удовольствием заметила, как он растерялся.
Но тут же взяв себя в руки. Амон уточнил:
— Значит - вилла?
— Нет, — покачала головой девушка, разметав по подушке волосы. — Я иду за тобой в преисподнюю.
— Ты хорошо подумала? — нахмурился Амон. — Можешь ли ты без отвращения и страха общаться с поданными Дорна. Сможешь ли их полюбить? Они так нуждаются в любви духовной, чистой и светлой. Той, которую может принести лишь посланец от Яхве, человек добровольно спустившийся в Царство Тьмы.
Он внимательно вгляделся в лицо, читая мысли.
Сбросив шкуру пантеры, Светлана вскочила с постели, встав перед дьяволом, нагая и прекрасная.
— Да. Я смогу полюбить подданных Дорна. Если уж полюбила дьявола, то и эти несчастные не окажутся в стороне. Да, я хочу быть с ними, и с тобой.
Амон озабоченно посмотрел на девушку. Растягивая слова, сказал:
— Ты наверное не догадываешься, но последовав за Дорном, обретёшь огромную власть. Фактически, станешь королевой. Сможешь вставить слово в защиту несчастного и оно будет услышано, станет весомым. С твоим мнением, будут считаться!
Амон встал с кровати, приподняв рукой подбородок девушки, заглянул в глаза:
— Может, в тебе говорит честолюбие? Как когда-то сказал Хозяин: «Лучше править в Аду, чем служить на небесах». Может опираясь на это, ты приняла решение?
Сбрасывая оцепенение, Светлана весело рассмеялась. Отошла от Амона, одеваясь, сказала:
— Разумеется - нет. Зачем мне власть? Я искренне беспокоюсь о людях и желаю им только добра. Если в моих силах скрасить их существование, я выбираю Тьму. Ты недоволен?
Отвернувшись к стене, стоя к девушке спиной, с какой-то злостью Амон проговорил:
— Дорн был прав. С самого начала! Он был уверен, что ты пойдёшь за нами и принесёшь свет в его царство.
Почувствовав по голосу, что-то неладное, Светлана прицепив ножны к поясу, подняв голову с беспокойством спросила:
— Но, в чём дело?
— Ты уже не будешь принадлежать мне полностью, я буду твоим покровителем, но не хозяином.
— Но я же останусь с тобой, — возразила девушка.
Амон резко обернулся. Его глаза сияли огнём и любовью. Но, лицо было спокойным, холодным, даже бесстрастным.
— Да. Мы будем вечно вместе, и к твоим услугам будет всё царство хозяина Тьмы. Только ты сможешь оказывать милосердие.
Амон улыбнулся. На секунду обняв, притянул девушку к себе, поцеловал. И тут же став серьёзным, предложил руку.