Пес продолжал несчастно гавкать, и Лия наклонилась, чтобы погладить его.
— Помп, что с моим полом? — она переводила взгляд то на пол, то на пса, словно надеясь, что он сможет ей объяснить, куда подевался ковролин. И почему теплый деревянный пол стал холодным с золотистым металлическим блеском.
Лия моргнула, в надежде, что все это окажется очередной галлюцинацией. Но металлический блеск не исчез, а пол стал очень горячим, словно ее собственные ступни действовали на него как обогреватель. Но, больше всего ее удивила комната, отражающаяся в металле. Она подняла глаза и замерла, пытаясь понять, что все-таки произошло.
Перед глазами со сверхскоростью замигали разноцветные трехмерные фотографии, дополненные сотнями незнакомых голосов. Лия почувствовала, как ее кожа зашевелилась. Посмотрев на место, где раньше был шкаф с зеркальными дверями, а сейчас светилась изогнутая металлическая стена, она увидела, как на ее теле разворачиваются окровавленные рубцы, из которых выползают маленькие, толщиной с человеческий волос, живые нити алого и голубого цвета.
Рубцы с каждой секундой увеличивались и выворачивались наружу как лепестки распустившихся цветов. Прошло еще несколько мгновений, и они слились в одно сплошное шевелящееся полотно, покрывающееся все еще выползающими из тела живыми нитями. То, что раньше казалось кровью, стало сливаться в крупные капли, в которые вгрызались змейками движущие нити. Алая кровь просачивалась через проступающую из живой каши ткань, и впитывалась порами. Лии показалось, что ее глаза, как сканер со встроенным микроскопом, видят движения каждой маленькой поры ее тела, поворачивающейся в направлении все еще просачивающейся сквозь шелк крови.
Девушка посмотрела на металлическую стену комнаты, напоминающей блестящий зеркальный эллипс.
На ее кремовой коже виднелась еле различимая туника, которую она надела всего несколько секунд назад, но цветки и веточки с лепестками почти исчезли. Некогда прекрасный узор сейчас лишь окаймлял край шелковой ткани, словно на других частях одежды его никогда и не было.
Больше ничего вокруг ей не казалось странным.
— Добро пожаловать домой, Лия! У вас много новых идей. Их визуализировать? — радостный женский сопрано замолчал, в ожидании указаний.
— Да, Нис. Пожалуй, да. И сделай вот еще что…
Девушка представила квартиру, в которой она не так давно жила. Не пропуская ни одной детали, она скользила внутренним взглядом по своим воспоминаниям.
Металлический эллипс стал изгибаться в форме прямоугольника. Все вокруг начало приобретать до боли знакомые очертания. Но чем отчетливее становились предметы, наполнявшие квартиру, тем тускнее становились последние видневшиеся детали причудливого узора туники.
— И еще… — Она представила родителей ожидающих ее в зале с разрезанным тортом и чашками чая, испускающими белые воздушные облака.
— Это невозможно. Вы сами прекрасно знаете. Вы исчерпали свои силы. Вам следует отдохнуть. К тому же вас ожидают в…
— Нис, разве я спрашиваю тебя, что возможно? Выполняй! Остальное предоставь мне!
— Но вы слишком сильно устали…
— Перестань! Ты… Ты ведешь себя, как маленький виз, я раньше за тобой не наблюдала ничего подобного! И еще…
Лия представила своего пса, вцепившегося ей в руку. Помп, до сих пор таивший молчание, загавкал…
— Я не могу, это против правил! — сопрано зазвенело.
— Ты меня не правильно поняла! Я хочу, чтобы это больше никогда не повторилось! Подучи его манерам!
Пес взвизгнул от обиды.
— С удовольствием, он мне никогда особо не нравился! Слишком много шерсти. Он меня вечно пачкает! — на стене комнаты появилась складка, напоминающая поджатые от досады губы модой женщины.
— Ты слишком многое забираешь из моих воспоминаний, Нис! Оставь эмоции мне! Я хочу чувствовать себя человеком!
— Но вы и есть человек, из плоти и крови, а я всего лишь ваша визуализация!
— Ты уводишь меня от моих желаний, Нис. Ты становишься, слишком человечна. Выполняй!
— Но я…
— Возьми из меня. Для этого не потребуется слишком много крови.
— Если это доставит вам радость…
Послышалось шипение. Туника начала извиваться, словно живая змея, которую пытались посадить на кол. С каждым прикосновение к телу, Лия ощущала уколы десятков игл, высасывающих живительную влагу из ее тела.
Она сделала несколько шагов к двери из спальни и заметила, что узор туники растворился, словно его никогда и не было. Ткань стала вновь пропитываться ее кровью, создающей новый прекрасный узор, несравнимый ни с одним из видимых ею когда-либо в жизни. Это был узор любви к тем, кто ждал ее за дверью.
Шелк полностью пропитался кровью, которая начала испаряться тоненькими струйками, причудливо изгибающимися над головой девушки и растворяющимися под потолком.
— Лия, пожалуйста, не надо! — взмолилось сопрано.
— Сколько еще? — девушка услышала, что ее голос ослабел.
— Может не хватить, — все вокруг искривилось в мольбе.
— Продолжай, и не смей останавливаться, иначе я больше никогда сюда не вернусь!
— Ты не можешь не вернуться, Лия! — произнес другой голос.
Зеркальная стена превратилась в гигантский экран, на котором выделялся силуэт седовласого человека.
— Мы и так слишком долго ждали твоего возвращения, — шептали новые силуэты снова и снова появляющиеся на зеркальной поверхности стены.
— Тогда не мешайте, если хотите, чтобы я здесь задержалась! Вы получили, что хотели! Этого вам хватит надолго!
— Твои воспоминания ценны для нас, но ты не можешь исчерпать себя до капли. Ты нам нужна! Без тебя мы погибнем.
— У меня сегодня день рождения, если вы, конечно же, помните об этом! Сделайте мне подарок, оставьте меня ненадолго. Я и так устала. И, Нис, я не откажусь от своей визуализации, не зли меня! Мне надоело возвращаться перед тем, как отпраздновать свой…
— Я закончила! — сопрано опять зазвенело радостными нотками.
— Спасибо, Нис. Помп, пойдем… Да, до скорой встречи…
Лия вышла из спальни.
— Мы тебя будем ждать, — услышала она позади себя.
В комнате ее тоже ждали.
— Милая, мы и не надеялись тебя уже увидеть, хорошо хоть чай не остыл.
Уголки губ девушки приподнялись в легкой улыбке. "Я тоже", — подумала она.
Мама посмотрела на дочь и немного удивилась.
— Что с твоей рукой?
На месте, где Помп недавно оставил отпечаток своих зубов, кожа побелела и стала похожа на два бледных ночных полумесяца с заостренными рваными краями, образующими светящуюся окружность.
— А, это? — Лия прикрыла укус ладонью. — Новомодная татуировка! Сделала на отдыхе. Напоминание о белоснежном пляже и все такое, — на душе заскребли кошки.
"Никогда не любила врать", — с этой мыслью она села за стол.
— Еще раз с днем рождения, дорогая! Отец прикрыл ее левую руку своей теплой ладонью.
— Спасибо, папа. Мама, папа, я вас очень люблю.
Вечер плавно перетек в ночь и Лия, насладившись тихой семейной идиллией, встала из-за стола и направилась в спальню. С каждым своим шагом она ощущала, как за ее спиной, только что казавшаяся реальностью, картина из жизни медленно растворяется, уступая место спокойствию задумчивой Нис.
— Спасибо за подарок, виз.
— Вы же говорили, чтобы я не вела себя как маленькая, госпожа!
Но по улыбке на дверях в спальню Лия поняла, что виз довольна.
— Разбуди меня завтра. И, пожалуйста, забирай что угодно, кроме моих эмоций, оставь мне меня. Им хватит и других воспоминаний.
— Я постараюсь, — произнесло сопрано, и дверь перед девушкой растворилась.
— Вы очень устали. Отдохните. А ты оставайся здесь! — дверь захлопнулась перед самым носом пса.