В комнате повисла гнетущая тишина.
- Артём, помогите товарищам-тестировщикам найти свои капсулы.
- Извините, Евгений Александрович. Кто эти люди? Почему у них связаны руки?
- Руки? А, ерунда. Подполковник Тимжаков?
- Так это … предосторожность, чтоб не разбили чего. Селантьев, Емельчук, что молчите? Я за вас, что-ли всё должен рассказывать товарищам учёным?
- Мы добровольцы!– вступил в разговор самый старший из приведённых, смотря в пол. Когда он открыл рот, Кириллу бросилось в глаза странное отсутствие нескольких передних зубов.
- Честно! Сами попросили завязать, - маленькие хитрые глазки Емельчука так и бегали по сторонам, а рот пытался разжать губы в подобострасную улыбку, - а то у вас тут аппараты дорогие, разобьётся чего, нечаянно, и плати потом, - сипло поддержал версию подполковника ФСИН рядом стоящий сосед, казалось, одновременно кивая головой во все стороны, и наконец-то, сосредоточившись взглядом на стоящих в сторонке рядах капсул, намекая, что хрупкость суперсовременных металлопластиковых капсул не больше глиняных кувшинов времён династии Цинь.
- Борынин, Капен, вам что, особое приглашение на разговор нужно выписать?! - подполковник прикрикнул на вторую пару мужчин.
- Добровольно я, - Борынин посмотрел нагло на Тимжакова, потом перевёл взгляд на Артёма, - не сомневайтесь, гражданин-начальник.
- Я тоже, - вторил наглому худощавый, выше среднего роста и отличающийся от троицы друзей интеллигентным лицом парень, по фамилии Капен.
- Разумеется, им надо душ принять, перед погружением, - Артём понимал, что никакие это не добровольцы, но смысла спорить не было.
Подполковник посмотрел на генерала, тот прикрыл глаза, в подтверждение.
- Вы покажите, где душ, мы сходим, - вежливость Тимжакова казалась какой-то запредельно профессиональной.
- Давайте я, - вызвался Дмитрий, - пройдёмте, пожалуйста, вон туда, - наставник Кирилла указал на двери душевых и делегация тестировщиков, в сопровождении четверых военных двинулась следом.
«Напарники!» – мысль мгновенно, обожгла мозг, и Кирилл решил действовать.
- Господин генерал-майор, мне бы тоже помыться, можно я пойду?
- Да, да… конечно. – Евгений Александрович и сам не собирался дольше оставаться в лаборатории, - Артём, мы сможем обсудить детали тестирования с глазу на глаз? – он взял Вернадского за локоть и развернул в сторону выхода, - полковник Тимжаков, вы остаётесь тут за главного. Господа учёные, любые вопросы по поводу добровольцев прошу решать только с подполковником.
- Слушаюсь, - Тимжаков кивнул генералу.
- Антон посодействует, - Вернадский назначил своего старшего менеджера в контакт военным, - пройдёмте, Евгений Петрович, ко мне в кабинет, - пара направилась к выходу, а Кирилл поспешил в душевую.
Кирилл работая в супермаркете, не часто, но встречался с отсидевшими. Но, обычно, мелкие воришки продуктов, попадавшиеся ему по долгу службы не имели судимостей. Это либо были подростки ищущие развлечения, иногда на спор друг с другом. Либо школьники, захотевшие сладостей, и схававших шоколад или жвачку прямо на камеру. И те и другие со слезами оправдывались перед вызванными родителями. Папы и мамы благодарили деньгами суровых сотрудников охраны, за то, что те не сообщали в полицию о преступлении и обещали, что никогда такого не повториться. Охранники, чуть-чуть, для вида, ломались и принимали пожертвования, потому как смысла вызывать полицию не было никакого. При мелких суммах украденного, это был всё тот же денежный штраф родителями, но уже государству, с компенсацией по суду возмещения ущерба МОЛу.
Но если в случае со школьниками, понятно, почему не шли в полицию, поимки сидалых преступников в МОЛе тоже имела нюансы, ограничивающее получение «помощи» от государства.
Выпускников исправительных школ ФСИНа поймать было очень сложно. Они воровали группами. Брали дорогие товары: элитный алкоголь, сигары, эксклюзивные продукты прямо под камерами, кладя в тележку или покупательскую платформу, но выкладывали в неожиданных местах или оставляли корзины там, где считывали мёртвые зоны у камер видеонаблюдения. Сообщник проводил манипуляции по избавлению от маркера, прятал продукт в пришитый под куртку, штаны, брюки, рукав карман и выходил из магазина без покупки или покупая что-то мелкое для вида.
При таких кражах сразу схватить подельников никогда не удавалось. Суммы убытков МОЛу шли уже из зарплаты подчинённых охранников, допустивших нарушения, и даже, если полиция постарается и докажет серию (а зачем им это?), то государство компенсировало торговым центрам потери лишь частичными отчислениями с мизерной тюремной зарплаты преступников. То есть с охраны взимали сразу, а компенсировали годами, и только тогда, если воришек схватит полиция.
Но «сидалые» на зону не стремились, хотя и получить новую ходку не боялись. Вот тут и появлялся момент торга после поимки. Вернуть всё не получится, возможностей таких пойманные не имели и торговались отчаянно, не жалея живота своего, куда регулярно получали удары под дых от не видящих несколько месяцев полную зарплату охранников. Кириллу и самому приходилось засовывать кулак в брюхо реальным отморозкам, орущим угрозы «про отрезание головы и скармливания кишок», , «дворовым собакам» или «гиенам в зоопарке», поймавшим их сотрудникам. "Физика" воздействия требовалась, чтобы охладить буйства больной фантазии и перейти к более конструктивным прениям - неприятные и скользкие моменты для охраны. Нет, абсолютно ни у кого нет в нашем правовом государстве разрешения удерживать человека против воли, и время «переговоров» работало на сторону криминала. Попавшиеся запросто могли написать в полиции, что тут их удерживали силой, избивали, вымогали деньги, и это грозило уже другой стороне загреметь за решётку.