— Ищешь, — он сглотнул. Голос звучал слишком высоко, слишком нежно. — Место для укуса, ангел? Не старайся. Я весь вкусный.
– Кто тебе сказал такую глупость?
– Я уже слышал по... добное, – он натянуто улыбнулся. — У тебя кончаются остроты, ангел?
– Ты пришёл в себя, лордёныш? – Гелиос поднялась выше, упругой грудью скользнув вдоль тела Тиамата. Он прерывисто выдохнул, приказывая телу не дрожать, и невольно пахом толкнулся вперёд, упираясь им в талию девушки. Если бы Гелиос не прижимала его руки к столу, он бы взял её прямо на бетонном полу допросной. – Или так сильно стесняешься, что не можешь молчать?
— Я... — он с шумом втянул воздух, когда бедро Гелиос прижалось к его паху. – Меня не интересуют женщины по-старше.
— Неужели?
— Абсолютно.
Она выпустила из захвата его руки и ловко, словно играючи, выхватила пистолет из кобуры на поясе Тиамата. Двенадцатимиллиметровый Desert Eagle, заряженный пулями с золотым покрытием. Если дело касалось убийства нежити, Тиамат никогда не мелочился с вооружением. Он шёл сюда, чтобы убить одного особо опасного ангела, а не отпустить её после пары часов пыток, унижений и получения травм.
Тиамат скрежетнул зубами, глядя на своё оружие в нежных руках Гелиос. Какого хрена? От обилия золота в пистолете её должно было скрутить и вывернуть наизнанку, а она спокойно стоит рядом и рассматривает пушку, будто бы не ощущая воздействия токсичного для неё металла.
Может, поэтому она и не испытывала интереса к крови Тиамата? Потому что это неправильный ангел?
– Положи на место, — выдохнул Тиамат, поднимаясь со стола, пальцами незаметно хватая маленький острый крюк. – Иди ко мне и раздевайся.
– Если я разденусь, один лордёныш задохнётся от волнения.
Он хмыкнул.
– Ты себе льстишь.
Тиамат окинул беглым взглядом открытые участки тела, прикидывая, куда и как глубоко вогнать крюк. Желательно — в шею, между позвонков, чтобы Гелиос наверняка не смогла больше пошевелиться.
Но мысли быстро оставили его. Тиамат раскрыл глаза, когда Гелиос, нырнув пальцами под узкую юбку, сняла с себя чёрные кружевные трусики. Она сжала их в ладони и сделала шаг вперёд навстречу Тиамату.
Убей её! Вонзи крюк в шею! Выхвати пистолет!
— Ты безнадёжен, демон, — она улыбнулась, прижавшись к нему грудью, всунув в похолодевшую ладонь кружевную ткань. – Проводишь меня до выхода или тебе нужно время передёрнуть?
Убей. Убей! Убей!!!
– Какая же ты сука, – хмыкнул Тиамат. Её трусики на ощупь были влажными, и это вновь лишило его способности думать. – Ты задержана.
— Тобой, лордёныш? — она хмыкнула. – И что потом? В тюрьме будет сложно попытаться меня трахнуть.
— Почему же?
— Здесь же не смог, – она повела плечом. — Пускай и ушёл с трофеем. А в тюрьме я буду пытаться выбраться и не остановлюсь ни перед чем.
— То есть, – Тиамат обтёр лицо ладонью. — Сейчас ты не..?
– Сейчас я пробовала на вкус маленького лорда, — она скользнула по нему взглядом, обдав тело потоком древней, плотной и жгучей силы. — Так себе ощущение.
— Лгунья, — он помахал перед лицом её трусиками.
– Не потеряй сознание, когда будешь их обсасывать.
Тиамат дёрнулся, выронив из пальцев острый золотистый крюк, до боли сжал зубы, пытаясь взять себя в руки. Язвительный язычок, отсутствие страха, сексуальное личико – и Тиамата так легко сломать? Он мотнул головой и убрал свой "трофей" в карман брюк. Если старшие узнают, как дерьмово он себя повёл в рядовой операции, его не просто поднимут на смех. Его сожрут с потрохами.
– Я не могу тебя выпустить, ангел, — произнёс он, соскользнув со стола.
— Я и не была здесь заперта, демон.
Она демонстративно открыла дверь допросной, но не вышла, по-прежнему дразня Тиамата, окидывая его надменным, ледяным взглядом. И как удавалось этой женщине секунду назад быть такой пылкой и жаждущей, а сейчас источать леденящее душу презрение?
Тиамат хрустнул шеей, сжимая в руке скальпель. Перед нападением он старался не думать, что на Гелиос нет трусиков. Тщетно.