— Знать о твоих сексуальных фантазиях не хочу, единственное желание — видеть тебя, как можно реже.
— Даже так? Все-таки он действительно тебе больше пришелся по душе. Я теперь это вижу.
— Да никто из вас мне никуда не пришелся. С ним всё было ошибкой, случайностью.
— То есть, после моей первой пары, ты пришла ко мне домой, увидела будто бы меня и решила, что я на паре был дотошным, а дома воспылал страстью?
— Да я не знала, что вас двое! И ничего я не пылала.
Макс иронично качает головой и меряет площадку шагами туда-сюда. Я же не собираюсь ему в деталях рассказывать о его браке козлине, о себе, как слетела с катушек. Кто он мне?
— Ты сейчас одна? Или у тебя кто-то есть? — прилетает неожиданный вопрос.
— Что? Тебе какое дело? — Бешусь не на шутку, вот это заявка!
— Я не хочу, чтобы у тебя кто-то был.
— Макс, — хватаю его за руку и пытаюсь заглянуть в глаза, — ты серьёзно? Ты решил, что я хочу тебя?
— Это я хочу тебя, — хватает меня за талию и вновь по кругу, вжимает в себя и впивается в губы горячим поцелуем.
Губы настойчивые, твердые, поцелуй слишком требовательный, а сам мужчина очень напряжен. А я натянута, как струна. Меня до сих пор таранят слова «это я тебя хочу». Он действительно рискует всем, чтобы быть со мной? Но зачем?
— Макс, Макс, подожди, пожалуйста, — шепчу ему в губы, ладошками отталкивая его.
— Какая же ты вкусная, девочка.
У меня после таких слов ноги подкашиваются, что-то невероятное творится внутри, отчаяние, смешанное с чем-то новым, это чувство я не могу объяснить внятно.
— Ты точно рехнулся, — обреченно выдыхаю ему в губы, сплетая руки у него на затылке.
— Это так явно видно? — злится, но не отпускает, пальцами трет мне губы и не прекращает рассматривать мое лицо.
— Очень, ты меня бесишь.
— И ты меня, но хочу все равно тебя всю.
Я краснею от макушки, до кончиков пальчиков на ногах. Внизу живота все разгорелось непривычным адским огнем. Чувствую, что дыхание сбивается. А он трется шершавым подбородком о мою шею и дышит рвано.
— Мне нужно домой, я устала.
— Не отпущу, пока не скажешь, что будешь моей, — сильнее меня шокирует, и я уже критически ловлю себя на мысли, что это попахивает каким-то кидняком.
Я отрываюсь от его груди и так же, как днем, пальчиками нервно комкаю его футболку и глазами ищу татуировку.
— Правильно делаешь, — хватит Макс и улыбается, — только так можешь нас различить?
— Просто такое поведение больше твоему брату характерно, — выдыхаю облегченно и вновь пытаюсь увернуться от его губ.
— Я — не он, запомни, — указательным пальцем приподнимает мою голову за подбородок и уже не выглядит насмешливым, — я никогда не пользуюсь женщинами в собственных целях.
— Я домой.
— Ева, я не услышал ответ, — настойчив как всегда.
— Я подумаю.
Вновь целует, долго, отчаянно, а у меня коленки дрожат, кровь как сумасшедшая по венам гоняет.
— Я возьму тебя нежно, осторожно, ты привыкнешь ко мне, тебе понравится.
Нервно кусаю губы, боясь посмотреть ему в глаза. Кажется, я уже все для себя решила, а стыдно безумно, но отрицать свое желание к нему не могу, хоть он меня и бесит.
— Посмотрим.
— Почему? — хмурится и смотрит пытливо в глаза.
— Я не испытываю оргазма с мужчиной. — Эти слова вылетаю из меня прежде, чем я соображаю, а это нормально о таком говорить?
27 глава
Макс
Я свихнулся на малолетке! Такой приговор вынес сам себе, когда остался один в аудитории. Меня давно так не штормило, давно не выкручивало нервы от одного вида на девушку. Что-то было в этой Еве такого, что каждый раз, видя её, я не мог контролировать в себе разного рода эмоции. То я готов поймать её в объятия и нежно ласкать, то готов схватить за волосы, задрать юбку и увесистым шлепком наградить её подкачанные ягодицы. Чертова девка, выбила из меня всё равновесие, оголив похоть и желание пробраться ей в трусик. Каждый чертов раз, я, как чокнутый извращенец, прокручиваю в голове ту сцену у себя на кухне. До сих пор помню её трусики, висящие на одной ступне, помню её затуманенный взгляд. С каждым днем осознаю, что ненавижу всех самцов вокруг неё, а Батурина готов сжечь на инквизиторском огне. Этот недоносок постоянно глазеет на Еву голодным взглядом, я же сам мужик и понимаю, как именно это происходит.
Сегодняшнее побило все рекорды безобразия. Как только поймал глазами смысл написанного, едва поборол в себе желание, чтобы при всех не грохнуть Батурина смазливой рожей о стол. Сука, как же они меня бесили! Особенно она, Ева. Этот её пренебрежительный взгляд бесил меня всё больше и больше. Она знала себе цену, всегда отлично держалась и была очень отчаянной. Она не тряслась за свою учебу, не пыталась показаться лучше, не хлопала ресницами. Она была самой настоящей. И эта её естественность залезла мне под кожу. И с каждым днем врастал в меня глубже и глубже. Некоторое время меня бесил тот факт, что она была с Михой, но позже понял: нужно отделять эти две составляющие.
Карташова сбежала из универа, неизвестно куда и с кем. Я лично говорил с Котовым и был готов искать через куратора группы Батурина. Что если эти двое куда-то вдвоем умчались. На часа критично поздно, Котов на взводе, а я ещё больше. Несносная девчонка. Да и я хорош. Видел же, что всячески пытается меня остудить, оттолкнуть. А я не контролирую себя больше. Мне нужно срочно извлекать эту паранойю, эту зависимость. Брать силой эту малышку я не готов. В трусах постоянный стояк от мыслей о ней. Этот дискомфорт точно меня разрушит. Срываюсь даже по мелочам. И Эла права: я стал невыносим.
— Появилась пропажа, — нажимаю кнопку входящего от Котова и на ходу надеваю кроссовки.
— Мне нужно с ней поговорить, задержи.
— Непременно, вы уж там как-то решите ваши разногласия, мне не нравится её поведение.
— Непременно.
Без очередных препятствий наш разговор с Евой не состоялся. Естественно, когда бы мы ещё так ловко побегали во дворе. А это в коей мере накаляет эмоции. Поймал, доволен, что в моих руках. И мне плевать что вырывается, что готова испепелить меня взглядом. Такая упертая, отчаянная и невероятно горячая. Её норовистость сильнее разжигает во мне страсть, желание с первого раза взять её настойчиво и жестко, заполнить до краев и смотреть, как она выгибается от желания, как ртом хватает воздух и получает удовольствие.
— А ты не думала о том, что у тебя был неправильный мужчина.
Иронично улыбаюсь, хотя понимаю, что это со стороны выглядит слишком надменно и самоуверенно с моей стороны. Она сама себе врет, не может такая девочка быть фригидной, здесь скрыты какие-то психоэмоциональные причины. Я не доктор, но если не пытаться разобраться, никогда не докопаешься до сути.
— Отпусти, — дергается Ева, за секунду превратившись в комок нервов.
— Чшш, девочка, — сильнее сжимаю мою красавицу в руках, губами скольжу по шее, слышу, как протяжно вздыхает, царапая мне кожу рук, — а говоришь всё сложно. Ты же очень чувствительная, правда.
Оттесняю Еву к стволу дерева, прячу нас в тень, чтобы меньше привлекать внимание редких прохожих. Мои губы ловят её губы, ладонь настойчиво проникает под платье. Мой протяжный стон теряется в её ответном поцелуе, а пальцы проникают под резинку трусиков. Эта вздорная девчонка влажная, очень даже, а я — жадина, откровенно и бесстыже двумя пальцами проникаю в горячее влагалище и наслаждаюсь её ответной реакцией.
— Макс, отпусти, — протяжно стонет и пытается вырваться, испугавшись тех ощущений, что только что успела прочувствовать.
— Не стесняйся, это естественно, — улыбаюсь ей, но жаль, что нормально не вижу выражение ее лица.