— Нас отправило в карманное измерение, – ответила она. — И я не знаю никого, кроме господствий, с такими способностями. Но это явно не оно.
— Его зовут Первым, — добавил Тиамат. — Вы знаете что-нибудь о нём?
Королевы вскинули брови, переглянулись. Антарес хмыкнула, скрестив руки на груди.
— Первых сколько угодно, Тиамат. У вампиров это — Каин. Сын Тёмной Матери и первый, кто вонзил клинок ей в сердце.
— В нашей культуре первым был Аменти, — Дивена поправила съехавшие очки. — А вот у ангелов...
Гелиос нахмурилась, отведя взгляд в сторону.
— Нет никого первее начал. Даже господствия появились гораздо позже.
Ненадолго воцарилось молчание. Дивена закусила губу, и гордыня, идущая от её ног, была такой плотной, такой приятной на вкус, мятной, что у Тиамата кружилась голова. Теперь он понимал, почему именно Дивена несколько лет назад оставила других наследников престола. Её грех был и пленительным, и давящим, и подчиняющим воле.
И её задели слова Гелиос. Конечно. Господствие подчинялось Дивене, и теперь она слышала, что это существо не лучше всех в мире.
— Действительно, — произнесла королева демонов, сверкнув лиловыми глазами. — Первых сколько угодно. И древние нам не оставили никакой подсказки, кого они спрятали. Будто бы... всех сразу в одном теле.
Её слова повисли в воздухе, заставив двух домин задуматься.
— Если там Авель, — Антарес с отвращением оскалила клыки. — Мы дадим толпе разорвать его на части.
— Кем бы он ни был, — вздохнула Дивена, — прежде чем открывать третий саркофаг, мы должны собрать больше сведений. Кровь, Первый, карманное измерение. Это всё?
— Ещё, — Тиамат устало потёр средний рог. — Нас швырнуло в эру наказаний. Говорит о чём-то?
Дивена застыла. Её кожа была белой, как бумага, и всё же она умудрилась побледнеть ещё сильнее. Она пошатнулась и ей потребовалось опереться о стену, чтобы не упасть.
— Что? — вскинула брови Гелиос. — Мне казалось, это логичное будущее Земли после войн бессмертных и создания ядерного оружия.
Дивена ответила не сразу.
— Этот миф... создали маги. Мы ждём нашего истинного бога, вампиры ждут вечной ночи, ангелы — второго Солнца на небе. Все мы верим, что однажды существующий мир пошатнётся, развалится, в нём воцарится новый порядок, — она тяжело дышала от своей пламенной речи. — А маги верят в это. Их сила тесно связана с цветом. В эре наказаний из цветов останется только чёрный и красный — бесплодная земля и лава — кошмары и полное уничтожение.
Тиамат сжал губы в линию. Дивена, пускай и метафорами, удивительно точно описала то, что он видел пару часов назад.
— Я не хотела показывать саркофаг капитулу магов, — она сжала переносицу, закрыв глаза. — Но теперь вынуждена признаться, я зашла в тупик. Я не могу расшифровать письмена. У этого языка нет известных мне аналогов.
Антарес с мрачным видом закусила нижнюю губу. Гелиос сверлила взглядом стену. Тиамат прекрасно понимал, почему им не хотелось связываться с магическими задницами. Он сам неоднократно имел с ними дело.
Во-первых, их хрен убьёшь.
Во-вторых, у них будут свои планы на саркофаг.
В-третьих, лучше даже не пытаться с ними заговорить. Они не знают заклинаний, но чтобы вынести их характеры, нужно божественное терпение.
И с ними придётся работать, когда Гелиос ранена. Тиамат крепче прижал её к себе, его хвост туже обвился вокруг её голени. Выжить в стычке с магом — уже достижение, а спасти кого-то — и вовсе нереально.
— Нам подойдёт любой? — склонила голову Антарес.
— Сомневаюсь, — вздохнула Дивена. — Первый уже дал нам явный намёк на то, что ему нужно. Красный маг и чёрный.
— Дивена, — Тиамат прокашлялся в кулак, — не хочу встревать, но эти двое оставят тебя без замка. Что важнее: старый ящик или государство?
Дивена моргнула. Гнев в её глазах не сразу, но сменился спокойной рассудительностью.
— Ты прав.
Тиамат готов был петь от счастья.
— Я пришлю им копии текстов. Они захотят взглянуть на оригинал, и я им это позволю. При условии, что в пути их будет сопровождать Люцифер.
Гелиос нагло ухмыльнулась, и Тиамат ущипнул её, заставив молчать.
— Я... — Дивена окинула взглядом троих собеседников, — приношу извинения, что подвожу вас. Я оплачу все расходы на оружие и обмундирование.
Тиамат ничего не ответил. Он прикидывал, сколько ему понадобится материала, чтобы обезопасить и себя, и Гелиос. Красная и чёрная магия — это не волшебство любви и порчи. Это сила пламени и тьмы.
Мага тьмы звали Скорпион. Он, как и подобает загадочному, тёмному ублюдку, скрывал лицо, имя и имел шпионов чуть ли не по всему континенту. Тиамат и не узнал бы о нём, если бы однажды к нему на допрос не попала одна из шестёрок мага.