А мага пламени звали Дюрандаль. И его, как и любого Центаури, Тиамат знал слишком хорошо.
Его счастливое детство закончилось в тот самый момент, когда маг, одержимый своими силами, обезумевший от них, направил на детский приют огненное торнадо.
Вспомнив это, Тиамат поклялся пристрелить Дюрандаля при встрече. Плевать на его высокое положение в капитуле, плевать на саркофаг, плевать на королеву и её амбиции.
Дюрандаль выйдет из тени впервые за много лет, и это идеальная возможность его грохнуть.
Ублюдок должен умереть.
Пятый грех
— Поболтаем, Центаури?
Аваритиа сказал это Тиамату, почти неслышно и неощутимо подкравшись со спины. Если бы от золотого демона не веяло густой аурой алчности, Тиамат бы и не обратил внимания на его приближение — Аваритиа был тихим, словно тень. Ничего удивительного. Золотой демон был действительно талантливым наёмником, который превращал свою кровавую деятельность в искусство.
А ещё в фамилию Тиамата он вложил столько же яда, сколько мог бы добавить в слово "детоубийца". Будто бы сам не носил такую же.
— Тебе точно нужен я, а не моя жена?
Аваритиа хмыкнул, сделав шаг навстречу. Его глаза в черноте склер сияли, точно расплавленное золото, а истончаемая алчность была в тысячи раз сильнее той, какую создавал Тиамат.
— Из вас двоих только её я считаю разумной. Нет. Сейчас мне нужен именно ты.
— Не стесняйся, — огрызнулся Тиамат. — Я в курсе, что уже Гелиос надрала тебе задницу.
Взгляд Аваритии почему-то не стал излучать больше дружелюбия. Тиамат уловил крохотную искорку гнева — чувства, которое золотой демон тут же подавил в себе. Увы, из него плохой корм для грехов Тиамата. По крайней мере до тех пор, пока он не оказывался рядом с Дивеной.
Впрочем, сам Тиамат тоже терял контроль над силой, стоило ему только услышать бархатистый, с хрипотцой голос Гелиос.
Аваритиа качнул головой в сторону.
— Мой кабинет дальше по коридору. Пошли. Не нужно усложнять наше и без того затруднительное положение.
Тиамат нахмурился, потом перевёл взгляд на свою жену, на ангелов, стоявших за её спиной. Ему не хотелось доверять парочке пернатых куриц защиту Гелиос, но выбора не было. В конце концов, Тиамат не мог быть рядом круглые сутки, не мог не спать и не отлучаться. Впрочем, он не говорил, что не попробует.
Отсалютовав ангелам, он отправился следом за золотым демоном, прямиком в его кабинет. И закатил глаза, увидев, что одна дверь в логове злого советника королевы стоила, по меньшей мере, пять зарплат полицейского детектива.
В кабинете были панорамные окна, из которых открывался шикарный вид на ядро. Из-за него воздух в мрачном кабинете алел, окрасились кровью бесконечные полки с документами, тяжёлый стол, на котором не было ничего, кроме органайзера, ноутбука и папки с бумагами. На одной из стен висела картина шестирукой Маммоны — первой золотой демоницы, которая почему-то всегда изображалась с нимбом и тремя парами ангельских крыльев. Тиамат присвистнул, глядя на картину. Кожа Маммоны была нарисована с помощью настоящего золота.
— Интересно, — Аваритиа сел в кожаное кресло, вытащил из ящика сигары и с задумчивым видом прикурил одну, — ты теперь воспринимаешь алчность. Что ты чувствуешь, оказавшись в моём кабинете? Хочешь сотрудничать, чтобы так же разбогатеть?
Теперь, когда Аваритиа заговорил об этом, Тиамат чуть не задохнулся от потока жадности.
— Не забывай, — прохрипел парень, после чего прокашлялся в кулак. — Я ещё и завистливый. А коктейль из зависти, алчности, гнева и прочего — взрывоопасная штука.
— Пока что взрывается только твоя задница.
Тиамат закатил глаза.
— Интересно, как ты ещё не вскрыл Дивену изнутри своим острым языком.
Аваритиа так резко вдохнул дым, что закашлялся. Тиамат торжествующе улыбнулся. Эта кабинетная крыса никогда не работал в полиции и не знал, на какое витиеватое красноречие способны те, кто привык работать на мизерную зарплату, по локоть в крови и грязи, да ещё и с дебилом-напарником из средней школы.
Очко в пользу Тиамата. Этот раунд за ним.
Аваритиа молча указал взглядом на одно из двух кресел перед своим столом. Парень сел в него, и только сейчас ощутил, какая жуткая усталость на него навалилась. Он провёл шесть часов в дороге, телепортировался в возможное будущее, познакомился с сыном, которого очень плохо воспитывал, ещё и серьёзно ранил Гелиос. О своих ранах он благополучно забыл — его регенерация работала до того хорошо, что это тревожило. С ней легко стать беспечным.