В конечном итоге Дейн перечеркнул их отношения, отправив её в тот же плен, из которого и освободил. Его одержимая, маниакальная любовь в конце концов обернулась катастрофой.
Антарес знала, что в конечном итоге так и будет. Первый муж Ангетенар и десятикрылый ангел Кетцалькоатль разрушили её веру в счастливые финалы и здоровые отношения.
Но во всём есть свои плюсы. Дейна снедало чувство вины. Да, он по-прежнему был опасен, но и она за время их расставания стала гораздо могущественнее. А значит можно использовать его, как душе угодно.
С Ангетенаром такое не провернуть.
— Пока мы не приехали, — произнёс Дейн. — Я хочу с тобой поговорить.
— Слышать не хочу.
Дейн сжал губы в линию.
— Даже если я расскажу кое-что о Первом?
Антарес приподняла бровь, вновь взглянув на бывшего мужа. Дейн на мгновение просиял.
— Даже Ангетенар ничего не способен сказать об этой твари. Откуда тебе что-либо знать?
— Разве Ангетенар — некромант?
Антарес перестала дышать, мгновенно подавшись вперёд.
— Ты что-то ощутил?! Говори!
Дейн открыл было рот, но тут же перевёл взгляд на водителя. Антарес ощутила слабый разряд силы, скользнувший по коже, точно мягкий мех. Король вампиров приказал слуге оглохнуть.
Глядя на него, Антарес вспомнила о разведчиках Гелиос. Неясно, кого завербовала генерал ангелов, но добыть информацию они могли даже из глухого, герметичного бункера. Впрочем, Антарес не оповещала её, куда отправлялась, да и втоптала в грязь волю всех существ, кто рискнул пойти следом за ней.
— Оно мертво, — вздохнул Дейн. — Я чувствую от него зов. Полноценный зов. Тело хорошо сохранилось, нет никаких пустых мест, дыр или несостыковок. Его затолкали в саркофаг, не мумифицируя.
— Но Тиамат...
— Знаю. Тиамат утверждает, что оно живо, — он медленно потёр руки. — И, зная демонов, могу сказать, что он не ошибается. Оно и живо, и мертво.
Антарес прикусила нижнюю губу. Она знала, что Дейн называл зовом — мельчайшие колебания воздуха, едва уловимые вибрации, которые для каждого вампира (и человека, которого он укусил) уникальны. Телепаты ощущали вибрации от людских мыслей, эмпаты — от сильных эмоций, а некроманты — от трупов. И то, что Дейн ощутил зов от тела, которое находилось в глухом, запечатанном магией саркофаге, кое о чём говорило.
К примеру о том, что его дар развит куда лучше, чем она предполагала.
Дейн слишком полезен, чтобы от него избавляться.
— Как такое возможно?
Молодой король прикусил губу, глядя в пустоту перед собой. Он так делал каждый раз, впадая в глубокую задумчивость.
Не лжёт. Да и смысла в этом не было — Антарес всё равно могла в любой момент прочитать его мысли. Впрочем, с Дейном телепатия могла и не сработать. Он выработал к ней механизмы защиты.
— Есть предположение, — вздохнул Дейн. — Что это существо может существовать и в нашем мире, и в потустороннем. Одновременно.
Антарес нахмурилась. Она терпеть не могла погружаться в историю, в происхождение видов, слушать воспоминания древних о событиях далёкого прошлого. Но чего ни сделаешь ради могущества.
Ради силы, которая вознесла бы её в ранг богинь.
— И я начал копать, — продолжил Дейн. — Предположил, что это существо существует, как господствие — может быть в нашем мире нематериальным, а может и обрасти плотью. Но отмёл эту идею. С таким телом оно бы запросто выбралось из саркофага, к тому же Тиамат, как и я, не ощутили бы господствие. Мы не озарённые.
Озарение. Это слово можно толковать по-разному. Если коротко, то это свойство психики позволяло видеть истинную природу мира и всех тварей, прячущихся от чужих глаз. Озарение может прийти к младенцу, может и не прийти никогда. Для него нужно обрести некое знание, которое рушит мировоззрение, уничтожает прежнюю личность, становится глубокой травмой.
Гелиос — озарённая, как и Дивена. Антарес пережила Ад, но до сих пор не знала, стала ли озарённой, да у неё и не было возможности это проверить.
Во всяком случае, все маги — озарённые с рождения.
Теперь идея отправиться в капитул, да и просто связаться с магами не выглядела такой уж необдуманной.