Антарес промолчала о том факте, что озарение могло прийти к живому существу после клинической смерти. Дейн, как и Тиамат, уже возвращались с того света. Но знать об этом молодой король не должен — от него и так слишком много проблем.
— Я подумал, что оно в коме, — хмыкнул Дейн. — Но нет. Я чувствовал зов только от людей в коме. Когда в этом состоянии была Гелиос, зова не было. Да и, когда мы убили Ангетенара — тоже.
Антарес на мгновение отвела взгляд. Она и забыла, что когда-то Ангетенар был мёртв — так мало удовлетворения принесло ей убийство первого мужа.
— Так или иначе, я ответил на зов и вернул душу в тело, — произнёс Дейн, после чего глаза Антарес округлились. — Ненадолго. Она вылетела спустя какое-то время. Словно что-то внутри саркофага вновь убило это существо, либо оно просто не хотело мне подчиняться.
Антарес нахмурилась, переваривая новую информацию, прикусив нижнюю губу клыком. Кем бы ни был Первый, становилось очевидным, что он либо не хотел принимать законы этого мира, либо не мог этого сделать.
И живо, и мертво, и беспомощно, и невероятно могущественно.
Королева вампиров не знала никого, кто подходил бы под это описание.
— Антарес, — вновь прервал тишину Дейн. — Ответь честно. Зачем тебе это существо?
— С чего ты взял, что я буду с тобой откровенничать?
— С того, — процедил Дейн, — что ближе меня у тебя только твои оборотни. Сомневаешься — читай мои мысли. От тебя одной я не собираюсь и не хочу ничего скрывать.
Антарес хмыкнула в ответ.
— Ты не сводишь взгляда с моих ног. Уверен, что я не знаю, о чём ты думаешь?
Взгляд Дейна вспыхнул с новой силой, когда он посмотрел ей в глаза, а его сила обдала королеву жаром тяжёлой, тёмной энергии.
— Только о том, как давно я их не целовал.
Антарес на мгновение замерла. Она уже и забыла, каким жутким мазохистом был её второй муж.
И, что отвратительнее всего, она забыла, как сильно ей нравилась его покорность. Ложная покорность. Дейн всегда казался ей наивным влюблённым идиотом, которым легко манипулировать, но на самом деле он всегда, каждую секунду преследовал свои цели.
— Позволишь? — хмыкнул он. — Пока думаешь над ответом.
Он не стал дожидаться разрешения. Как обычно. Дейн опустился на пол автомобиля и, с нахальной улыбкой вглядываясь в её лицо, скользнул пальцами по щиколотке. Антарес склонила голову набок. Всякий раз подобное зрелище завораживало её. Молодой король коснулся губами её колена с каким-то благоговением, точно Антарес была для него едва ли не божеством.
Он не спешил. Его прохладные пальцы выводили круги на её коже, его губы скользили ниже, оставляя цепочку лёгких, как пёрышко, поцелуев.
— Признайся, — произнёс он. — Ты хочешь древней крови. Боги, несмотря на всё своё могущество, ты хочешь большего.
Антарес молчала, глядя в окно. Частые поцелуи Дейна, его жаркое дыхание, прикосновения отвлекали, но она пренебрежительно не обращала на них внимания.
— Но выслушай меня, — он вновь улыбнулся, глядя на неё снизу вверх. — Другие не разделяют твоих идей.
— Что ты имеешь в виду?
— Дивена — учёный. И мыслит, как учёный. Это существо нужно ей, чтобы провести эксперимент. Пускай, возможно, он приведёт к уничтожению нашего мира, — с этими словами он закрыл глаза, опустив голову ей на бёдра, ненавязчиво забираясь пальцами под юбку, рисуя узоры на бёдрах. — Она сначала сделает, а думать о последствиях будет после. В этом триумвирате тебе следует сблизиться с Гелиос.
— Почему?
— Ну, — Дейн потёрся виском о её бёдра, словно покорный кот, зарылся носом в живот, задел кожу чуть ниже пупка. — Гелиос — воин. Она захочет эту тварь уничтожить. Она всегда так поступала: если что-то представляло мнимую угрозу, Гелиос это убивала. Поэтому, когда её отправили в нокаут, её ангелов быстро разбили. Гелиос любили так же сильно, как боялись и ненавидели. А ты поможешь ей с уничтожением твари. Укусишь Первого.
— С каких пор ты стал экспертом в политике?
— Ради тебя, — Дейн едва не мурлыкал от удовольствия, — я стану кем и чем угодно, моя королева.
Антарес провела кончиками пальцев по его скуле, убрала золотые волосы за ухо, как делала это, казалось, целую вечность назад. Взгляд Дейна был полон нежности, восхищения, преданности. Он тянулся к ней, буквально умоляя о поцелуе, об одобрении, о похвале.
В ответ Антарес оттолкнула его, упираясь острым каблуком в плечо.
— Я выслушала тебя, Стивенсон. Место.
Дейну потребовалось время, чтобы выровнять дыхание и вернуться в кресло. Морщась, он оправил на себе рубашку и пиджак.
— Да, госпожа.