Гелиос сдерживала улыбку. Генерал ангелов терпеть не могла вампиров, да и в прошлом воевала с ними, но Дейн ей нравился. У них даже зародилось некое подобие дружбы.
— Мы проследим за этим, — ответила Дивена. — А теперь я хочу взглянуть на саркофаг.
***
Договориться с высокомерными, властными стервами — это полбеды. Другие полбеды — расселить их свиту, прокормить (а питались вампиры и ангелы вовсе не овощами и фруктами), выдать слугам ошейники со звеньями из разных металлов, выставить дополнительную охрану у внешних стен замка, в сокровищницах и покоях королевы, отдать дополнительные распоряжения прислуге.
Когда Аваритиа закончил с этими делами, которые всякий раз валились на его голову, когда только смыл с пальцев чернила, оставшиеся после возни со счётными книгами, в его покои вошли.
Он замер, ощутив аромат духов своей королевы. Спустя мгновение он улыбнулся.
— Раз в меня не полетела ваза, значит, моя прекрасная королева довольна.
Послышался шорох ткани. Она подошла со спины, обняла его, опустив голову на плечо. Её длинный хвост обвился вокруг его голени.
— Такое было всего один раз, — вздохнула она. — И тогда ты это заслужил.
Аваритиа улыбнулся и медленно повернулся к ней, мягко поцеловав в губы. Дивена не отстранилась, хотя должна была: даже в демоническом обществе существовали правила, законы, ограничения. Королеве не полагалось спать с грязным, безродным наёмником, не полагалось делать его своим советником и личным телохранителем.
Но если бы Дивена всегда была послушной, она бы ни за что не стала королевой.
— Тебе понравился мой подарок? — прошептал Аваритиа, ласково боднув её рогами. Его хвост очень медленно обвился вокруг её ноги, лишая возможности сбежать или отстраниться.
— Ты с ума сошёл, — выдохнула Дивена. — Мне казны всего королевства не хватит, чтобы ответить тем же...
— Думаешь, мне нужно что-то взамен? — он прикусил губу, вглядываясь в её глаза и излучая чистейшую, искреннюю алчность. Аваритиа скользнул ладонями по её спине, сжимая тонкое платье. — Кроме тебя?
Дивена улыбнулась, проведя ладонью по золотой коже, скользнув по груди под алую мантию.
— Меркантильный ублюдок, — промурлыкала она, наполняя вены Аваритии гордыней. Впрочем, это было необязательно — демону и без сил королевы страшно нравилось, когда она его оскорбляла. — Ты и без своих подарков занимаешь положение выше, чем кто-либо на континенте.
— Я всё ещё, — прошептал он, покрывая белую шею и хрупкие плечи девушки долгими поцелуями, — не твой король.
Дивена улыбнулась, сощурив яркие розовые глаза. Она зарылась пальцами в его волосы и прижималась так крепко, что он чувствовал каждое малейшее движение её тела, каждую напряжённую мышцу, каждый тяжёлый вздох.
— Твои конкуренты сейчас либо пресмыкаются перед тобой, либо банкроты, либо мертвы, — Дивена прильнула к нему, прижалась губами к его губам. — А ты опасаешься, что я выберу не тебя?
— Если ты выберешь не меня, — с этими словами он грубо толкнул Дивену на кровать, — я уничтожу и его, и тебя, и себя.
Обычная женщина насторожилась бы от прямой угрозы, но только не Дивена. Она закусила губу, обдав Аваритию потоком своей гордыни. Глядя в её глаза, парень склонился над ней, сжал мраморно-белую ладонь, поцеловал её. Одержимость настолько могущественного мужчины льстила ей.
В нём она видела инструмент для достижения своих целей. В ней он видел свою богиню, свою мечту, свою гибель.
— Лжец, — прошептала Дивена.
— Лжец, — хмыкнул он, не сводя взгляда с её лица. — Тебе навредить я не в силах.
Она сжала мантию у него на груди, легонько царапнув кожу, притянув золотого демона к себе. Её поцелуи всегда были жаркими, глубокими, кружили голову. И всякий раз страшно возбуждали королеву демонов. Аваритиа не знал об этом, когда впервые поцеловал её: это случилось сразу после длительного, эмоционального скандала по работе. В тот раз Дивена вскрикнула в его руках, задрожала, напряглась. И кончила так бурно, что ей потребовалось время, чтобы успокоиться.
С тех пор друг от друга они не могли оторваться.
Дивена изогнулась под ним, глухо простонала, впиваясь ноготками в мантию, и только после этого Аваритиа оборвал поцелуй. Он спустился губами к её шее, прикусил кожу — демоны всегда кусают тех, кого считают своей собственностью — прильнул к ней губами, оставляя заметный красный след. Дивена редко закрывала шею волосами, и Аваритиа каждый раз задерживал взгляд на своих метках на её теле.
Она изгибалась, надавливала ему на плечи, заставляя спуститься ниже. Её приводили в восторг поцелуи не только в те губы, которые находились на лице.