Но как только он приспустил её платье, она перевернулась вместе с ним, оказалась сверху, оседлала его. Аваритиа сощурился и от нетерпения одарил её потоком алчности.
— Легче, — Дивена улыбнулась, проведя пальцем по его груди. Второй рукой она с невинным видом прикрывала соски. — Тебе не кажется, что сегодня я должна быть сверху?
— Мне кажется, — прерывисто выдохнул Аваритиа, — что ещё немного, и я тебя возьму силой.
Дивена улыбнулась и убрала руки спину развязала одну из многочисленных ленточек, на которые крепился корсет её платья, вытянула её.
— Подними руки, — произнесла она.
Аваритиа хмыкнул, сначала глядя на ленту, потом на свою королеву.
— Ты сегодня хочешь быть доминантой?
— Подними, — отчеканила она, улыбаясь, — свои. Грёбаные. Руки.
Он улыбнулся шире и подчинился, ощутив каждой клеточкой тела необходимость покориться ей. Такова истинная сила белых демонов — подчинять других своей воле. Тонкой лентой Дивена привязала его руки к металлическому изголовью кровати. Аваритиа хмыкнул и напряг руки, пытаясь разорвать ленту. При желании он мог выбраться и из цепей, и из верёвок, и из смирительной рубашки.
Вот только сейчас у него такого желания не было.
— Что такое, моя королева? — он толкнулся тазом вверх, сжав кулаки. — Боишься от моего напора кончить слишком быстро?
Дивена прикусила нижнюю губу, расстёгивая его алую мантию, намеренно царапая ноготками кожу. Аваритиа невольно напрягался и вздрагивал от этой мелкой боли. Несмотря на то, что он был закалён тяжёлыми тренировками и боями, пару раз переносил серьёзные травмы, крошечные царапинки заставляли его морщиться и едва слышно вздыхать. В постели тело становилось крайне чувствительным.
Он глухо простонал, когда Дивена склонилась и укусила его чуть ниже уха.
— Наобщалась с кровососами, — выдохнул он, — и сама решила такой стать?
— Ты отказываешься затыкаться? — улыбнулась королева.
— Совершенно.
После такого ответа она улыбнулась и поднялась на кровати, стянула с себя лёгкие, прозрачные кружевные трусики. Хвост Аваритии тут же пришёл в движение от открывшегося перед ним вида, стал закручиваться кольцами. И, когда Дивена наступила на грудь парня, он тут же обвился вокруг её щиколотки.
— А я хотела по-хорошему, — Дивена вздохнула, держа трусики на пальце. — Но ты, как обычно, крайне непослушный.
Он не успел ответить. Склонившись, Дивена надавила ему на нижнюю челюсть и затолкала тонкие трусики ему в рот. Аваритиа зажмурился и простонал, выгибаясь, невольно взмахнув перепончатыми крыльями. Когда королева продолжала оставаться властной, циничной и непокорной даже в постели, он всякий раз приходил в бешеный восторг.
Её трусики были влажными и на тончайшей ткани прекрасно чувствовался тот самый вкус, который сильнее всего нравился золотому демону. Вкус, подтверждающий то, как сильно его королева возбудилась.
Метки на чужом теле Дивена тоже любила, и потому, вновь прильнув к нему, грубо целовала его шею, грудь, рельефный пресс. Аваритиа невольно застонал, закатывая глаза. Оседлав его, Дивена тёрлась о него разгорячённой промежностью, дразнила парня, играла с ним и нисколько не спешила. Тяжело дыша, он вливал в её тело всю накопившуюся за день алчность и упивался той жадностью, какую получал в ответ.
— Чёрт, — выдохнула она, оборвав поцелуи, скользнув ладонями по прессу парня, сдавив пальцами горячую головку. — Я слишком тебя хочу.
Он улыбнулся тазом толкнувшись вверх, навстречу ласкающей его руке. Дивена вглядывалась в его лицо, наслаждалась реакцией, упивалась ею. Но долго она играть с ним не могла — ей и самой не терпелось слиться с ним в бурном экстазе.
В самом деле, Аваритиа до безумия любил, когда его королева оказывалась сверху. Во-первых, в такой позе открывался потрясающий вид. Во-вторых, можно максимально расслабиться и отдаться во власть партнёрши.
Дивена прикусила палец, когда он не сдержался и резко вошёл в неё. Она надавливала ему на пресс, пытаясь придавить тело демона к кровати, но не вышло — Аваритиа вновь толкнулся, из-за чего с её губ сорвался стон.
— Ах!..
Всякий раз во время секса она теряла контроль над грехом. Всякий раз, оказавшись с ней в постели, он чувствовал себя так, будто он был единственным, всеми обожаемым богом этого мира.
Она изгибалась на нём, зарывалась пальцами в свои волосы, тяжело дышала и стонала так громко, что её могли бы запросто услышать и сквозь толстые стены замка. Дивена давно уже научилась обращаться с мужчиной — Аваритиа был её единственным и любимым учителем в этой непростой науке — и сейчас применяла знания на практике. С каждым толчком она то сжимала мышцы влагалища, то расслабляла их, то часто опускалась на его член, то замедлялась, позволяя и ему, и себе перевести дух.