И всё же, несмотря на своё положение, на связанные руки и подавленную волю, он хотел сбить корону с её головы. Причинить боль, сорвать стон с её губ, застать врасплох. Именно поэтому он, задыхаясь от восторга, толкался ей навстречу, сходя с ума от ощущений.
Не сдержавшись, он разорвал тонкую ленту и вцепился когтистыми руками в её ягодицы. Выплюнув кляп, он приподнялся и впился жаркими поцелуями в её нежную грудь. Дивена сорвалась на крик, содрогаясь от спазмов бурного оргазма.
— Умг... хах...
— Моя королева, — произнёс он, тяжело дыша, приподнимая её за талию и вновь опуская, резко входя в неё, — какая же ты чувствительная.
— Мгм...
— Тише, тише, — выдохнул он, покрывая поцелуями её шею, плечи. — Ещё немно... го... и я... мгх...
Больше он говорить не смог. Голос срывался, становился тонким, нежным, почти юношеским. Его толчки стали резче, грубее, он прижимал к себе Дивену до того крепко, что она при всём желании не могла бы вырваться.
Утром она на него наорёт за его нежелание вовремя оборвать половой акт. Но это будет утром.
Сейчас она лежала, опустив голову ему на грудь, обняв и едва ли не мурлыкая от удовольствия.
Дивена уснула в его объятиях, так и не рассказав парню, что первый саркофаг открылся, стоило троице женщин-монстров прикоснуться к нему.
Третий грех
В мире существовал только один мужчина, с которым генерал ангелов Гелиос могла быть ласковой, нежной, заботливой, которого приветствовала не словами, не поднятой к виску ладонью, а страстным, пошлым поцелуем.
— Я с тобой не разговариваю! — скрипнул зубами этот самый мужчина, как только она отпрянула от его губ.
— Будешь вести себя, как ребёнок, лордёныш, — прошептала она, — и я повторю то, из-за чего ты на меня обиделся.
Этим мужчиной был её муж — демон Тиамат Центаури.
До свадьбы с ангелом Тиамат занимался истреблением агрессивной нежити, прикрывая свою деятельность службой в полиции. Он не требовал денег за спасение людей, выживал на зарплату детектива, а от стресса избавлялся с помощью алкоголя, случайных связей и драк в барах.
И управлял он гневом и страхом. Тиамат — полукровка, и в демоническом облике его кожа, волосы и глаза по желанию становились то красными, то синими.
Гелиос не просто изменила его безрадостную жизнь.
Она перевернула её с ног на голову.
Теперь он медленно и неохотно вступал в обязанности лорда демонов, изучал дворцовый этикет и приучал себя не хвататься за оружие при любом удобном случае. А ещё он стал тем, к кому раньше испытывал презрение — кормом для властного ангела.
Гелиос вглядывалась в его льдисто-голубые глаза, не выпуская демона из объятий, мягко перебирала пряди длинных рыжих волос. Он смотрел на неё с осуждением, но сколько ни бесись на ангела, она прекрасно знала, что он её простит. Знала, как сильно он любит её.
— Могла бы и извиниться, — он вздохнул, приблизился и мягко поцеловал её в губы. — Ледёныш.
Тиамат улыбнулся. После свадьбы он часто говорил, что женился на Гелиос только ради этого прозвища. С недавних пор она носила новый титул — леди Центаури — и ей, ангелу, принадлежала часть демонических городов. Но эта власть ей была не нужна.
Ей был нужен Тиамат.
— За что? — Гелиос улыбнулась, опустив голову ему на плечо. — За болезненную эрекцию на два с половиной часа?
— Заткнись.
— В постели я слышала мольбы о продолжении.
Тиамат сощурился, глядя в её сверкающие озорным блеском глаза, чувствуя, как к лицу приливал жар. Он думал, что давно привык к игривости и кокетству своей жены, но Гелиос всегда находила способы его удивить. Демон поцеловал её, как только ангел вновь захотела что-то сказать. Поцелуи в принципе были единственным способом заставить её заткнуться.
Вот только Гелиос целовалась так, что Тиамат всякий раз дрожал от желания.
— Как Дивена тебя встретила? — спросил он, боднув её центральным рогом. Их у Тиамата было три: один на лбу и два над ушами. Своей формой они напоминали корону.
— Чуть не стёрла зубы в порошок, — улыбнулась ангел. — До того была мне рада.
— Ты снова нарывалась на драку?
— Ну что ты, — с этими словами она скользнула по торсу Тиамата и принялась его щекотать. Демон вздрогнул и перехватил её руки. — Разве я могу?..
Она улыбалась до того лучисто и искренне, словно игривый ребёнок, вновь устроивший очередную пакость. Тиамат сжал её ладонь, провёл пальцем по обручальному кольцу. По привычке он направил в неё поток страха, потом — гнева, но не получил никакого отклика. Гелиос была устойчива к двум основным грехам, которыми владел Тиамат, и это с первой встречи страшно интриговало демона.