Она возвышалась над ним, словно идол на алтаре, и он не мог отвести от нее глаз.
– Ты будешь моей женой, – пробормотал он вдруг, брызгая слюной.
Держа одну руку на бедре, Ариан другой отвела в сторону накрахмаленную юбку великолепного вечернего наряда и, повернувшись спиной к нарушителю спокойствия, поплыла к бархатному занавесу в конце подиума. На лице ее застыло каменное выражение. После последнего официального показа месье Баленсиага напомнил Ариан, что ей не следует улыбаться. С тех пор она не улыбнулась ни единого раза.
Глава 14
Портофино
Июль 1968 года
Стоял чудесный погожий день. Вид из отеля «Альберго Сплендидо» был так великолепен, что казался нереальным. Маленький замок на вершине холма по другую сторону залива, розовые и коричнево-желтые домики вокруг гавани, белые яхты, которые издалека казались крохотными, как детские игрушки, – все дышало идиллическим покоем. Камелина и Ариан, расположившись у бассейна в желто-белых шезлонгах, наслаждались утренним солнцем.
– Один из немногих плюсов ухода Баленсиаги в том, что мы теперь можем загорать, – пошутила Камелина. – Маэстро требовал, чтобы все его модели были бледны, словно вампиры. – Она потянулась и зевнула. – Но я к такому не привыкла. Давай чего-нибудь выпьем. – Камелина махнула рукой одному из официантов: – Два пунт-эме, пожалуйста.
Топ-модели приехали в Портофино накануне вечером. Камелина готовилась познакомиться со старой княгиней, своей будущей свекровью. Знакомство должно было состояться в воскресенье в Генуе, в родовом дворце семьи Сартеано.
– Бруно сказал, что лучше, если мы не станем спать вместе в доме его матери, пока официально не поженимся, – рассказала Камелина Ариан несколько дней назад, приглашая подругу на уик-энд в Италию. – Пожалуйста, поедем со мной. Я уверена, эта старая кошелка ожидает, что кто-то будет за мной присматривать.
Ариан была рада возможности хотя бы ненадолго покинуть Париж – ей был нужен отдых после напряженной работы в течение нескольких последних недель.
Став манекенщицей, Ариан профессионально заинтересовалась украшениями. Она обратила внимание, что искусно изготовленная бижутерия, которую она носила на подиуме, почти так же элегантна, как изделия из подлинных драгоценных камней и металлов. Но Ариан поняла и другое: какими бы изящными ни были поддельные драгоценности, они все-таки выглядели как цветное стекло.
Мода менялась. После нескольких лет бешеной популярности геометрических форм, пластика и псевдокосмических нарядов явно наметилась тенденция возврата к романтизму. Новый стиль в одежде требовал иных украшений. Тут-то Ариан и вспомнила, как в Бразилии на рынках туристам в огромных количествах продавали по дешевке разнообразнейшие поделки из кварца – красивого и недорогого камня, который, однако, страшно портили уродливые, грубые проволочные оправы. Она решила, что, комбинируя бразильские камни и европейские оправы, можно было бы делать великолепную бижутерию.
Пару недель назад она поделилась своим планом с Жаком и немедленно приступила к его реализации. Через торговую миссию при бразильском посольстве она сумела выйти на одного из французских импортеров, занимавшихся ввозом из Бразилии полудрагоценных камней и минералов – в Париже они продавались на рынках в виде бус, весьма популярных среди местных хиппи.
Приобретя порцию камней, Ариан связалась с несколькими фирмами, специализировавшимися на поставках ювелирных изделий для домов высокой моды. Целыми днями она бродила по кварталам старого Парижа, сравнивая всевозможные сплавы меди, пока наконец фирма «Рефобей» не подобрала для нее идеальное сочетание, имитировавшее старинное золото.
Вернувшись с работы в доме Баленсиаги, по ночам Ариан занималась разработкой дизайна ювелирных изделий в форме орхидей и бабочек – воспоминания о таких вещицах сохранились у нее с детства. Наконец, когда эскизы были готовы, специалисты сделали сначала глиняные, а затем и металлические формы, которые передали мастерам по изготовлению оправ. Как раз перед отъездом она смотрела первые отлитые образцы.
Глядя на цепочки, заколки и браслеты, разложенные на зеленом бархате, и любуясь игрой света на бледных, пастельных тонов камнях и оправах насыщенного желтого цвета, Ариан испытала новое для нее чувство творческого удовлетворения. Она оказалась права: изделия получились исключительно красивыми, по стилю чем-то напоминающими драгоценности византийской эпохи.
Они, однако, оказались недешевыми. Ариан в отличие от прошлых месяцев не удалось ничего отложить из своей очередной зарплаты. Более того, изготовление образцов потребовало больших расходов – пришлось снять со счета несколько тысяч франков.
Жак познакомил Ариан со своим бухгалтером, месье Ивом Осмю, который объяснил ей, что для производства новой линии ювелирных изделий потребуется стартовый капитал, а также средства на проведение презентации и рекламную кампанию. Ариан сняла небольшое помещение в отеле «Крильон», с тем чтобы провести презентацию 20 сентября. Она также взяла напрокат самые элегантные стеклянные витрины, которые ей удалось найти, и заказала тисненые открытки-приглашения, которые разослала в отделы закупок всех домов моды.
Все это стоило ужасно дорого, а ведь Ариан надо было на что-то жить. Месье Осмю посоветовал ей взять ссуду в банке, и она договорилась через неделю встретиться с управляющим одного из филиалов банка, услугами которого пользовалась. Ариан не хотелось думать о том, что ее предприятие может потерпеть крах, и о том, что это будет означать для Наны и Глории. Все же мысли о будущем не давали ей покоя, и она решила немного развеяться, позагорав в компании Камелины.
К ним подошел официант с напитками.
– Мадемуазель Делор? – спросил он, обращаясь к Ариан.
Та кивнула.
– Вон тот джентльмен попросил передать вам это.
Официант протянул ей какой-то предмет и указал на мужчину в белом, стоявшего на верхней террасе.
В руках Ариан оказалась записка, продетая в кольцо с огромным рубином в форме сердца. Интенсивность цвета камня поразила ее. Развернув записку, она прочла: «Если вы поужинаете со мной сегодня вечером на моей яхте, я буду счастливейшим мужчиной в мире. Моя яхта – та, на которой вывешен бело-голубой флаг. Жду вас в 8.30». Внизу стояла подпись: Симон де ла Форс. В верхней части листа было типографским способом напечатано: Фортуна – Монте-Карло.
Ариан бросила взгляд в сторону гавани. Над одним из судов действительно развевалось бело-голубое полотнище.
– Так-та-ак, – протянула Камелина, наклонившись к Ариан. Взяв у нее из рук кольцо, она осмотрела его, затем прочла записку и подняла одну бровь. – А это не тот тип, который вышиб ногой дверь и влетел на подиум? Его жена была так смущена, что купила всю коллекцию одежды, которую мы демонстрировали. Мило с ее стороны, правда? Но месье Баленсиага все равно ужасно рассердился и отослал твоему воздыхателю счета за ремонт. Похоже, он незаурядная личность.
– Мне наплевать, пусть он хоть сам шах Ирана, – заметила Ариан. – Никуда я не пойду. А кольцо сейчас же отошлю назад.
Она уже подняла было руку, чтобы подозвать официанта, но Камелина остановила ее:
– Ты слишком серьезно к этому относишься. Если отошлешь кольцо назад, скорее всего оно просто «потеряется» где-нибудь на обратном пути. Если уж тебе так хочется, верни подарок ему лично. – Взгляд Камелины стал игривым. – Сегодня вечером в отель приедет Бруно. Если ты отправишься куда-нибудь, чтобы развлечься, у меня появится возможность побыть с ним наедине вдали от его мегеры мамочки.
– У меня нет ни малейшего желания общаться с этим типом. Наверняка он устроит какую-нибудь безобразную сцену.
Камелина метнула на подругу пристальный взгляд поверх солнечных очков.
– Ты должна уметь управляться с парнем, который начинает бузить.
Ариан молчала.
– Слушай, – снова заговорила Камелина, – у тебя ведь финансовые проблемы. Тебе как раз нужен богатый тип вроде этого. Я вовсе не призываю тебя ложиться с ним в постель – просто сделай ему после ужина деловое предложение.