Лицо Нелли побагровело. Хотя остальные слуги не произнесли ни слова, она почувствовала, что они злорадствуют за ее спиной.
– Конечно, сеньора, – смиренно пробормотала экономка, понявшая, что с новой хозяйкой надо быть начеку.
Ариан миновала двойные двери слева от нее и быстро прошлась по обставленным роскошной французской мебелью помещениям, предназначенным для приема гостей.
Она вошла в зал, в необъятном пространстве которого гулко отдавался стук ее каблуков по версальскому паркету. На стенах висели исполинские картины, изображавшие эпизоды охоты. На столе, изготовленном из полированного красного дерева, стоял комплект из серебряных супниц, соусниц и салатниц.
– Мне бы хотелось взглянуть на столовое серебро и фарфор, – сухо сказала Ариан.
– Здесь семнадцать фарфоровых сервизов, сеньора. Вы хотите осмотреть все?
– Сейчас покажите мне серебро.
Нелли подошла к боковой двери в дальнем конце зала и открыла ее одним из ключей, висевших на кольце, которое она носила с собой. Женщины вошли в просторную буфетную, вдоль стен которой выстроились шкафы со стеклянными дверцами. На полках шкафов Ариан увидела аккуратные горки фарфоровой посуды. С другой стороны помещались хрустальные бокалы. Нелли открыла несколько ящиков, где на зеленом сукне лежали серебряные ножи, ложки и вилки.
– Столовое серебро хранится здесь, сеньора, – сказала она.
Ариан интересовала только монограмма. Это были три переплетенные буквы – «д», «N», «Ф».
– Если в этих ящиках есть серебро с какой-нибудь другой монограммой, отошлите его в мастерскую – пусть переделают. Если этого сделать нельзя, наборы серебра с любой иной монограммой я продам. То же самое относится и к белью, и к фарфору, Нелли. А теперь я устала. Проводите меня в спальню.
Экономка задвинула ящики и заперла их. Затем она пересекла столовую и открыла двойные двери в главный зал.
Если до этого момента Ариан удавалось сохранять невозмутимость, то теперь она не смогла сдержаться. Застыв на месте, хозяйка невольно затаила дыхание при виде того великолепия, которое открылось ее глазам.
Огромный квадратный зал был оформлен в стиле эпохи Возрождения. Общая площадь его составляла свыше трех с половиной тысяч квадратных футов, а высота – футов сорок. С потолка, отделанного резными дубовыми панелями, свисали пять массивных бронзовых люстр. Вдоль стен, украшенных огромными картинами и эстампами, стояли средневековые скульптуры из дерева и камня. Свет проникал в зал сквозь два огромных окна с каменными средниками.
Ариан, пройдя через зал, снова оказалась в холле, где висел портрет, который она распорядилась убрать. Нелли открыла металлическую дверь возле лестницы и следом за хозяйкой вошла в лифт. Выйдя из кабины, женщины молча зашагали вдоль коридора второго этажа. Наконец Нелли остановилась перед одной из множества дверей и открыла ее.
– Это были комнаты сеньоры Долорес? – осведомилась Ариан, прежде чем войти.
– Да, сеньора. Это лучшие комнаты на этаже, – извиняющимся тоном ответила экономка.
– Пожалуйста, покажите мне комнаты моего мужа, – приказала Ариан. – И еще проводите меня в комнаты моей дочери и ее гувернантки. Мне бы хотелось повидать обеих. Завтрак будете подавать в семь тридцать – черный кофе, апельсиновый сок и тосты. Это пока все, Нелли.
Выполнив распоряжения новой хозяйки, экономка еще раз сказала, что для нее большая честь познакомиться с сеньорой, пожелала Ариан спокойной ночи и направилась к лестнице. Ариан окликнула ее.
– На меня произвело большое впечатление то, как вы справляетесь со своей работой, Нелли, – сказала она. – Хочу поблагодарить вас и сообщить, что начиная с этого месяца я удваиваю ваше жалованье.
По выражению лица женщины Ариан поняла, что ее расчет оказался верным. Ее не волновало то, что, возможно, в ее доме будет работать самая высокооплачиваемая во всей Южной Америке экономка. Содержание такого дворца наверняка обходилось в целое состояние, и Ариан хотелось, чтобы Нелли была на ее стороне, иначе расходы на поддержание дома в надлежащем состоянии могли стать совершенно запредельными.
Оставшись одна, Ариан внезапно почувствовала приступ слабости и опустилась в одно из похожих на трон кресел, расставленных вдоль стены. Однако, несмотря на усталость, она чувствовала радостное возбуждение. Симон купил ей жизнь в немыслимо роскошных условиях, но только теперь Ариан поняла, что до сих пор все, что ей доставалось, было, если можно так выразиться, лишь небольшими процентами с его капитала. Теперь же она была всем тем, чем еще совсем недавно был ее супруг. В ее руках оказались не только огромные деньги, но и власть.
Ариан отправилась в комнату Наны. Прежде чем постучать в дверь, она несколько секунд тихонько постояла в коридоре, и на губах ее появилась улыбка. «Что ж, – подумала она, – вполне возможно, в конце концов мне очень даже понравится быть миссис де ла Форс».
Глава 27
Буэнос-Айрес
Июль 1969 года
Боб Чалмерс предупредительно распахнул широкую дверь.
– Прошу вас, миссис де ла Форс, – произнес он. Ариан заметила, что с того момента, как они переступили порог здания, он перестал называть ее по имени. Ему никак нельзя было отказать в тактичности.
В голове Ариан пронеслось воспоминание. Менее двух лет назад Жак Вилетт вот так же распахнул перед ней дверь дома моды Баленсиаги. Она добилась своего тогда – значит, добьется и теперь.
Ариан вошла в комнату, в дальнем конце которой висел портрет Симона в полный рост. При ее появлении двенадцать мужчин, сидевших за длинным столом, встали. Человек, расположившийся во главе стола, прямо под портретом, подошел к ней. Ариан, заранее изучившая фотографии членов правления, без труда узнала его по ястребиному профилю и прилизанным черным волосам – перед ней стоял вице-председатель совета директоров гигантского холдинга, принадлежавшего Симону.
– Очень рада видеть вас, мистер Массера, – сказала она, прежде чем тот успел представиться. Массера заговорил было на довольно плохом французском, но Ариан, перебила его по-испански: – То, что вы говорите со мной по-французски, очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости.
Вице-председатель повел ее вокруг стола, пытаясь знакомить с остальными членами совета директоров, но она и без его помощи обращалась к каждому из них по фамилии, так что после второй безуспешной попытки вставить хоть слово Массера окончательно умолк. Когда процедура знакомства была закончена, он выдвинул свободный стул, стоявший сбоку стола.
– Пожалуйста, садитесь, сеньора.
Ариан, проигнорировав приглашение, прошла вперед и уселась на стул во главе стола – тот самый, на котором несколько минут назад сидел сам Массера. Вице-председателя это немало озадачило, но он, не говоря ни слова, собрал свои бумаги и расположился на стуле, который только что предложил Ариан. Едва он уселся, миссис де ла Форс окинула взглядом всех присутствующих и сказала:
– Джентльмены, я очень рада встрече с вами. Все мы сегодня переживаем трудные времена, но я надеюсь, что с вашей помощью мне удастся сделать этот непростой переходный период максимально коротким и безболезненным. Внезапная кончина моего мужа создала определенные проблемы, и я, как мне кажется, понимаю все особенности вашего положения в нынешней ситуации. Уверена, что и вы осознаете все особенности моего. – Ариан поставила локти на стол и принялась демонстративно вертеть на пальце обручальное кольцо с огромным бриллиантом. Пауза, которую она сделала, произнеся последнюю фразу, подчеркнула особое значение, которое она вложила в свои слова. – А теперь займемся делом, – сказала Ариан, выждав несколько секунд.
Массера поднялся.
– Сеньора, для нас большая честь приветствовать вас сегодня здесь, и если бы не страшная потеря, которую понесли вы и мы все, ваше присутствие доставило бы нам огромную радость. Мы были счастливы, узнав о вашем желании почтить нас своим визитом. Долг совета директоров состоит в том, чтобы отстаивать интересы вкладчиков как свои собственные, и мы намерены вести акционерное общество «Валье-дель-Оро» по пути роста и процветания, как и в те незабвенные дни, когда нашим председателем был дон Симон. Пожалуйста, не сомневайтесь, что мы будем держать вас в курсе нашей деятельности, даже когда вы вернетесь в Европу.