Чарлз тихонько присвистнул.
– Ты и впрямь деловая женщина. Уважаю твое стремление за все платить минимальную цену, но если ты думаешь, что меня это устроит, то плохо меня знаешь. – Мердок подошел вплотную к Ариан. – За пятьдесят миллионов не купишь даже ту картину, которую мы вместе с тобой приобрели в апреле. Ты приучила меня к личному самолету, и мне трудновато будет привыкнуть к необходимости летать коммерческими рейсами. Так что придется тебе сделать более выгодное предложение.
– Восемьдесят миллионов, – чуть громче сказала Ариан.
– Попробуй еще разок. Ты меня разочаровываешь, – спокойно промолвил Мердок.
– Сто миллионов! – выкрикнула Ариан, теряя терпение.
Чарлз был поражен. Никто не знал точно размеров ее состояния, даже сама Ариан – оно исчислялось миллиардами. Он мог сделать так, что Ариан потеряла бы все, но тем не менее она продолжала предлагать ему смешные, унизительные подачки. С другой стороны, Ариан никогда не поднимала цену с такой готовностью, даже когда речь шла о деньгах, которые она не считала деньгами.
Мердок уже собирался сказать, какую сумму он считает достаточной в качестве отступного, когда до него вдруг дошло, что такой он видел Ариан только однажды – много лет назад, после их первой и последней ночи, проведенной вместе. Сейчас она точно так же утратила контроль над собой. Вряд ли их торг мог оказать на нее такое действие. Дело явно было в чем-то другом, более серьезном. Неужели…
Сердце Чарлза радостно забилось, но он одернул себя: сначала надо было удостовериться, что он не ошибается. Обняв Ариан одной рукой за талию, он привлек ее к себе.
– Дорогая, все это ерунда, – промурлыкал он, пытаясь ее поцеловать.
Мысль о том, что эти руки совсем недавно ласкали Глорию, наполнили сердце Ариан отвращением. Отпрянув, она влепила Мердоку оглушительную пощечину.
– Не прикасайся ко мне, ублюдок!
Чарлз понял все. Не было больше смысла обсуждать размер отступного. Он хотел получить все, причем немедленно, и знал, что добьется своего. Повернувшись, он вышел из комнаты.
Канал был буквально запружен гондолами, фонарики которых, мерцавшие в темноте, напоминали сбившихся в стаю больших светлячков.
Оглядевшись, Пандора почувствовала, как от восторга у нее перехватило дыхание. Все пространство огромного зала освещалось свечами, пламя которых отражалось на гладкой поверхности облицованных мрамором стен. Готические колонны и арки буквально утопали в великолепных орхидеях. Цветами была украшена и огромная лестница, на верхней площадке которой, приветствуя гостей, стояла Ариан де ла Форс.
– Вы выглядите просто великолепно!
– Вы обворожительны!
Ариан отвечала на комплименты, произносимые на разных языках и со всеми возможными акцентами, ослепительной улыбкой женщины, которой неведомы тревоги и заботы.
– Я очень рада, что вы смогли приехать. – Она прикоснулась щекой к щеке Пандоры и в дополнение к стандартному приветствию на секунду дружески пожала ее пальцы. Глаза женщин на мгновение встретились, и Пандоре показалось, что Ариан чем-то расстроена. Однако прежде чем она успела вглядеться в лицо хозяйки бала более пристально, непрерывный поток гостей увлек Пандору за собой под арку, в главный зал. Здесь собрались сотни гостей со всего света. Звуки оркестра с трудом перекрывали глухой гул голосов.
Пандора, взяв с подноса бокал шампанского, медленно принялась обходить зал. Ей казалось, что все собравшиеся знакомы между собой, и лишь она одна составляет досадное исключение. Услышав, как кто-то окликнул ее, Пандора очень удивилась.
Обернувшись, она увидела Джеральдину. Волосы главного редактора «Шика» были стянуты на затылке в огромный узел, скрепленный гребнем, на плечи накинута кружевная шаль. Ее длинное платье тоже было обильно украшено черными кружевами.
Пандора никак не ожидала встретить Джеральдину на балу в Венеции. Однако теперь, стоя с бывшей подругой лицом к лицу, поняла, что происшедшее теперь потеряло для нее всякое значение.
– Джеральдина! Как я рада тебя видеть! Что на тебе за костюм? – спросила Пандора таким тоном, словно ее в самом деле это интересовало.
– Я маха Гойи. А что, разве не похоже? – хихикнула Джеральдина. – Я подумывала о том, чтобы прийти в костюме махи обнаженной, но в последний момент решила, что Салли это не одобрит.
– А где Салли?
– Где-то здесь. Беседует с какой-то очень важной француженкой. Салли хочет купить часть земель, которыми она владеет в окрестностях Парижа. Скорее всего я его не увижу до тех пор, пока он не заставит ее подписать контракт прямо на салфетке. Как твои дела? Тысячу лет тебя не видела, – прощебетала Джеральдина, хотя с тех пор как Пандора уехала из Нью-Йорка, не прошло и трех месяцев.
– Спасибо, все хорошо, – сказала Пандора и, поняв, что, учитывая их прошлую дружбу, неудобно ограничиться столь кратким ответом, добавила: – Я организовываю собственный бизнес.
– О, я так рада! Ты все еще в Нью-Йорке? – спросила Джеральдина, процеживая взглядом толпу за спиной Пандоры.
Пандора подумала было, что в вопросе бывшей подруги содержится некая шпилька, но тут же поняла, что Джеральдина полностью поглощена рассматриванием гостей и почти ее не слушает.
– Нет, я вернулась в Лон… – все же начала она, но Джеральдина тут же ее перебила:
– Извини, дорогая, но я только что заметила вон там Палому и Рафаэля. Я просто обязана с ними поздороваться. Увидимся позже.
Джеральдина обнажила в улыбке зубы и исчезла. Пандора покачала головой и тоже улыбнулась, подумав, что ее бывшая подруга в своем репертуаре. Сделав глоток шампанского, она продолжила обход зала и через некоторое время оказалась у окна, выходившего на канал. Опершись о мраморный подоконник, она разом окинула взглядом все пространство зала. Увиденное поразило ее. Ей много раз доводилось бывать на балах в Англии, в том числе на таких, которые проводились во дворцах, не уступавших венецианскому палаццо Ариан, однако нигде богатство не демонстрировалось с такой откровенностью, граничившей с вызовом. Пандора вспомнила о своих финансовых затруднениях и задумалась о том, в какую астрономическую сумму обошелся этот бал устроительнице.
– Много миллионов, – послышался рядом с ней мужской голос. Повернувшись, Пандора обнаружила рядом Боба Чалмерса в костюме пирата.
– Вы говорите о награбленной вами добыче или о цене, заплаченной за все это великолепие? Если о последней, то вы прямо-таки ясновидящий, – улыбнулась Пандора.
– Всегда стараюсь угадывать мысли привлекательных женщин. – Боб почти шептал, вплотную приблизив свои губы к ее уху.
– В таком случае, если вы задержитесь около меня надолго, вас ждет весьма скучный вечер. Но как вы все-таки угадали, о чем я думала?
– Всякий раз, когда я бываю на подобных мероприятиях, я сам невольно думаю о том, во сколько они обходятся. Но мне это простительно: я деловой человек. Что же касается вас, то вы скорее всего размышляли о том, как здесь красиво. В любом случае я очень рад снова видеть вас. – Наклонившись вперед, Чалмерс поцеловал Пандору в щеку. – После того ленча я несколько раз пытался звонить по вашему нью-йоркскому номеру, но никто не брал трубку.
Несколько месяцев назад внимание Чалмерса польстило бы Пандоре, теперь оно ее всего лишь забавляло.
– Я вернулась в Лондон и занимаюсь организацией собственного бизнеса, – пояснила она.
– В самом деле? – воскликнул Боб с ноткой неподдельного интереса в голосе. – Если я что-нибудь могу для вас сделать, только скажите, и…
Пандора уже хорошо знала, что означают эта интонация и выражение лица. Намерения Боба ничем не отличались от намерений Питера – разница состояла лишь в том, что Чалмерс был более воспитанным человеком, чем ее лондонский знакомый.
– Вы действительно можете кое-что для меня сделать. Возникли некоторые проблемы с финансированием моей компании. Смогли бы вы раздобыть для меня пять миллионов фунтов стерлингов? Я была бы вам очень благодарна. – Несмотря на обворожительную улыбку, в ее тоне не было и намека на шутку.