Колльер обдумал услышанное.
- Ну что ж, это звучит не так уж и плохо по сравнению с некоторыми иными запахами.
- Плохих запахов нет на свете. Ну, почти нет.
- А Вилли? Наверное, он пахнет как огромная навозная куча?
- Нет. - Дайна улыбнулась и на секунду задумалась. - Вилли пахнет, будто слышишь трубу с сурдинкой, такой медный, но сдержанный.
- А Модести? Ее запах похож на прикосновение или на звук?
- Ни то и ни другое. Это аромат бренди. Мягкий и теплый, но с горчинкой.
Колльер расхохотался.
- С этим, пожалуй, и я соглашусь.
И вдруг он замер, заметив, как оцепенели Модести и Вилли. Они стояли у камина. Вилли смотрел на фоторобот, оставленный Таррантом, - изумленно и встревоженно. Модести в недоумении наблюдала за ним, ожидая каких-нибудь объяснений.
В наступившей тишине Дайна спросила:
- Что случилось?
Колльер потянулся к ней, нежно сжал ее руку и прошептал:
- Подождите.
Вилли Гарвин наконец взглянул на Модести и спросил изменившимся голосом:
- Откуда это. Принцесса?
- От Тарранта. Связано с делом Ааронсона. Ты знаешь этого человека?
Вилли осторожно положил фотографию и глубоко вздохнул.
- Да. Я знаю этого человека. Встречался с ним десять лет назад. Но я думал, он уже мертв.
Модести вытащила две сигареты из инкрустированной коробочки черного дерева, стоявшей на камине, зажгла их и подала одну Вилли.
- Нет, он не мертв. Я сама видела его совсем недавно. И Стив видел, и Таррант. Как раз в тот вечер, когда ты вызвал меня по радио из Панамы. Что ты знаешь о нем, Вилли?
Гарвин сделал глубокую затяжку и неподвижно уставился на дымящийся кончик своей сигареты.
- Мы вывозили оружие из Уругвая, - медленно произнес он. - Я был простым членом экипажа. - Вилли перевел глаза на снимок. - Он был боссом. Боже, ну и тип. Принцесса. Ужасный и удачливый. Он часто совершал жуткие, сумасшедшие поступки, но все ему сходило с рук. Ему, впрочем, на все было абсолютно наплевать.
- Он мог бы убить человека? - спросила Модести, и по ее вмиг ставшему настороженным взгляду Колльер понял, что это не было праздным любопытством.
Вилли кивнул.
- Он ненормальный. Настоящий урод, и не только с виду. Мне трудно описать этого ублюдка, трудно представить его себе целиком. Могу только кое-что о нем рассказать. Например, иногда он выпивает по целой бутылке виски в день, ежедневно на протяжении целого месяца, и никогда не хмелеет. А потом - в любой момент - может просто прекратить пить совсем. Он способен запросто переварить дозу героина, от которой ты бы умерла...
- Героина? - удивленно воскликнула Модести.
- Да, Принцесса. Но он не наркоман. Пользуясь сильнейшими наркотиками, он не привыкает к ним. Приняв дозу, полностью владеет собой. Он огромный, как носорог, но движется с кошачьей легкостью. - Вилли прикрыл глаза, вспоминая. Казалось, эти воспоминания приводят его в ужас. - Очень сильный... Считается, что горилла в пятнадцать раз сильнее человека. Ну, а этого я бы поставил между ними. Нечеловечески мощный.
Вилли помолчал, потом вновь взглянул на Модести.
- Я видел, как он убивает. Принцесса. В принципе ничего особенного, никаких там сверхударов. Он просто... ну, как-то пихает противника, тычет в него свои огромные ручищи. Это ему больше всего нравится. Он может уничтожить тебя, разорвать на кусочки, не переставая улыбаться и разговаривать. И голос у него такой... интеллигентный. Я видел однажды, как он дрался с одним парнем. - Вилли пожал плечами и затушил недокуренную сигарету. - Это даже нельзя назвать дракой. Просто убийство.
Модести спросила:
- Как именно это выглядело?
И опять Колльер ощутил в ее вопросе какое-то скрытое значение.
Вилли Гарвин провел рукой по лицу и удивленно посмотрел на ладонь, словно она стала мокрой.
- Видели когда-нибудь, как терьер расправляется с пойманной крысой? Он держит ее за голову, потом резко дергает. Просто - ломает шею. Именно так все тогда и было. Он схватил того беднягу за шею своей громадной ручищей... и просто встряхнул его. Всего один раз. Мы были тогда в море. Я сам помогал зашить парня в одеяло и переправить за борт. Ни малейшего следа насилия на нем не было, только сломанная шея.
Модести медленно повернула голову к Колльеру. Тот почувствовал, как по его телу побежали мурашки. Он вспомнил тело маленького Ааронсона, лежащее бесформенной кучей в самом низу лестницы, - со сломанной шеей и без всякого следа насилия.
Дайна встала, пересекла комнату и взяла Вилли за руку. Она выглядела смущенной и непонимающей.
- Ради Бога, Вилли, объясни, что случилось? Твой голос так странно звучит.
Через силу Вилли попытался улыбнуться. Нежно коснувшись щеки девушки, он сказал:
- У меня довольно гнусное прошлое, Дайна. Я ведь тебе уже говорил. Меня просто трясет от ужаса, когда я вспоминаю, как жил до того, как повстречался с Модести Блейз.
- Дело не только в этом, - сердито возразила Дайна. - Я и так уже до смерти напугана тем, что вы с Модести собираетесь покончить с Габриэлем. Я не хочу, чтобы вы подвергались опасности ради меня, но вы, конечно, не станете меня слушать. Сейчас мне стало еще страшнее, потому что все оказалось гораздо хуже. Я чувствую это. Я уже слышала, как ты говоришь о Габриэле, но об этом человеке ты рассказываешь совсем по-другому. И мне это ужасно не нравится. Я просто не могу этого выносить.
- Я тоже, - сказал Колльер и встал. - Послушайте. Я хочу сделать заявление. Не сомневаюсь, что оно будет проигнорировано, но тем не менее я выскажусь. Возможно, кому-нибудь это покажется странным, но меня не радует перспектива быть застреленным или зарезанным. Я не хочу, чтобы мне сломали шею. Я просто человек другого сорта. В отличие от Вилли, я не располагаю столь богатым опытом прошлых лет. Меня ужасает мое теперешнее положение. И конечно же будущее. Я никогда не видел, как терьер расправляется с крысой, да и видеть не хочу. И не хочу даже слышать об этом человеке и его собачьих наклонностях. Мы связались с Габриэлем, потому что он охотится за Дайной. Мы этого не хотели, но... пришлось. Что ж, хорошо. Но, ради Бога, может, этого и довольно? Во всяком случае, для меня. - Он с отчаянием взглянул на Модести. - По крайней мере, закончите сначала с Габриэлем. Я присмотрю за твоей сумочкой и даже пошлю поздравительную телеграмму, когда все кончится. Но если вы намереваетесь заняться еще и этим, то вам лучше оставить мой стакан пустым, потому что я буду в списке отсутствующих гостей.