Модести встала и медленно направилась к Колльеру. Она бросала слова ему в лицо, словно острые камешки.
- Они схватили Вилли и едва не разорвали его на куски, помнишь? Один из них собирался и меня пристрелить. Но это все позади. Нам удалось выпутаться из той переделки. Увезти Дайну. А теперь перед нами противник раза в два сильнее, чем мы предполагали, и наши враги снова схватили Дайну.
Она остановилась прямо перед ним, и, несмотря на весь свой гнев, Колльер, как всегда, поразился мягкой женственности ее прекрасного тела.
- Дайна может умереть, - четко произнесла Модести. - Смирись с такой возможностью. Подумай об Вилли. Ему сейчас тяжелее, чем тебе. Если тебе не нравится то, что мы делаем, тогда вали-ка отсюда и найди кого-нибудь получше для такой работенки. Но никогда не смей обвинять меня! Все, иди спать.
Его рука рванулась к ее лицу. В том нервном возбуждении, в котором он находился, он действовал автоматически, и Модести не сомневалась, что именно так оно и будет. Конечно, она могла бы парировать или увернуться от удара. Но она даже не пошевелилась. Звук звонкой пощечины эхом разнесся по комнате. Модести развернулась и пошла к постели.
Колльер издал сдавленный крик. Она почувствовала его руки на своих плечах.
- О, Модести... ну пожалуйста! Господи, прости меня. Я совсем потерял рассудок. Я не хотел... ну пожалуйста...
Обернувшись, она очутилась в его объятиях, потом качнулась назад, и оба они рухнули на кровать.
Дрожа всем телом, он еще пытался что-то сказать. Модести погладила его по щеке и поцелуем заставила замолчать.
- Не надо, Стив, - прошептала она. - Все в порядке, милый. Я, конечно, скотина, но это был единственный способ. Тебе необходимо было разрядиться. Успокойся, дорогой. Вот так. Давай снимем туфли. Вот. Теперь это...
Потом Модести обняла его. Его все еще трясло, и он не мог избавиться от напряжения, но чувствовал огромную благодарность к ней за эту неожиданную нежность. Потом пришла буря освобождения, и Стив наконец полностью расслабился. По телу разлился блаженный покой, все мысли куда-то исчезли. Он задышал глубоко и ровно, почти засыпая.
Модести лежала рядом, подтянув одеяло, положив голову ему на грудь и все еще обнимая его.
- Самое время заставить тебя дать мне письменные обязательства, что ты сделаешь из меня порядочную женщину, - прошептала она.
Едва слышным сонным голосом Колльер пробормотал:
- Тащи бумагу и ручку...
Потом вздохнул и погрузился в сон.
Когда Модести проснулась на следующее утро, Колльер сидел на краю постели, куря сигарету. Вид у него был виноватый, но от минувшего напряжения не осталось и следа. Модести подумала, не опасное ли это спокойствие полного отчаяния, но, когда Стив посмотрел на нее и улыбнулся, она с радостью поняла, что с ним произошло именно то, на что она надеялась. Он обрел душевное равновесие, пришел наконец-то в согласие с самим собой. Теперь он мог смотреть вперед без глупого и наивного оптимизма и без всепоглощающего пессимизма, а с ясным чувством действительности и спокойной уверенностью в своих силах. Именно это и является необходимым условием выживания.
Без тени иронии Колльер заметил:
- Я очень признателен тебе за этот благотворительный утренник, прошедший, правда, глубокой ночью. Я был на самом краю срыва.
Модести улыбнулась ему в ответ, встала и накинула пушистый голубой халат.
- А как ты теперь себя чувствуешь, Стив?
Он задумался.
- Кажется, так, как нужно. Немного трудно объяснить.
- Понимаю. - Модести присела на краешек кровати, глядя на него.
Колльер со смущением сказал:
- Ну и печальное же зрелище я представлял из себя минувшей ночью. Ты сможешь это забыть?
Модести покачала головой.
- Не совсем. Это для меня важно. Тебе нужно было немного помочь, и я смогла это сделать. Для человека много значит, когда в нем нуждаются.
Колльер нахмурился.
- Да, но тогда в твоей памяти останется довольно жалкое воспоминание обо мне. Не очень-то красивый образ. Возможно, соответствующий действительности, но не симпатичный.
Все еще улыбаясь, Модести взглянула на него слегка удивленно.
- Да ты и сам толком не знаешь, каким являешься на самом деле, да, дорогой? Может, именно поэтому я и люблю тебя. И конечно, я представляю тебя совершенно иначе.
- И как же?
- Я вижу тебя в кухне коттеджа. Только что на твоих глазах Деликата без труда сорвал стальную решетку, которую едва могли бы поднять шестеро обыкновенных мужчин. Перед тобой хладнокровный убийца. Ты знаешь, что у тебя нет ни малейшего шанса на победу. Но под твоей защитой находится слепая девушка. Ты выталкиваешь ее из кухни, остаешься там наедине с Деликатой, захлопываешь дверь и бросаешься на него, вооруженный только лишь пол-литровой кастрюлей для подогревания молока.
Модести наклонилась, поцеловала Колльера в щеку и выпрямилась.
- Вот таким я тебя вижу.
Колльер в недоумении проводил ее взглядом до двери ванной. Он пробормотал ей вслед:
- Но я же безумно испугался. Я просто не могу передать, насколько мне было страшно.
Обернувшись к нему, она устало вздохнула.
- Да как же ты не поймешь, дурачок? В этом-то все и дело! - Модести открыла двери в ванную и добавила, скрываясь за ней: - Давай поторапливайся, Стив! Через три часа мы вылетаем в Алжир.
Глава 13
Это была надежная машина. "Сессна скайвэгон" с высоким расположением крыльев и трехсотсильным двигателем "континенталь-520". По обе стороны фюзеляжа располагались два больших люка для удобства погрузки и разгрузки. Из кабины было убрано все лишнее, кроме двух сидений, чтобы освободить место для тридцатигаллонных контейнеров с водой, которая являлась основным грузом. Самолет совершал рейсы в Мас два раза в неделю.
"Сессна" - хорошая рабочая лошадка, с удовлетворением отметил Вилли Гарвин, загружая в самолет два тюка их снаряжения. Там уже стояли четыре контейнера с водой и ящик с продуктами. Вес самолета с незапланированными тремя пассажирами, конечно, будет превышать приведенные в инструкциях параметры, но ненамного.