Модести поднялась в самолет с горячего бетона взлетной полосы, за ней следовал Колльер. Он чувствовал себя как-то глуповато в пятнистом светло-сером маскировочном костюме. На ногах - высокие, до самых икр, ботинки на шнуровке. Модести и Вилли были одеты точно так же, но на них боевая форма выглядела естественно. И это, подумал Колльер, успокаивая сам себя, в сущности, нисколько не удивительно. Он расположился на сиденье рядом с Модести, а Гарвин устроился на ящике с продуктами прямо за ними.
В самолет забрался еще один человек, с летным шлемом в руке. На нем были старые перепачканные джинсы и выгоревшая на солнце рубашка. Волосы, подернутые сединой, составляли странный контраст с молодым свежим лицом, гладким и без морщин. А на этом лице странно выглядели его глаза: спокойные и как будто старые.
Модести удивленно вскинула брови.
- Привет, Скит. Мы и не знали, что это будешь именно ты.
- Салют, мэм. - Мягкий голос американца прозвучал спокойно, почти равнодушно. - Привет, Вилли. Давненько не виделись.
- Очень давно, - согласилась Модести. - Как дела?
- Нормально, мэм. - Летчик натянул свой шлем и закрыл люк. - Все готовы?
- Да. Агент говорил, что ты знаешь, где можно безопасно приземлиться милях в восьми от Маса.
- Точно. Площадка там немного коротковата, но я сумею посадить самолет.
Модести кивнула. Если Скит Лоури утверждает это, значит, так оно и есть. Называя его в числе шести лучших пилотов Европы и Америки, Пристайн ничуть не преувеличивал. Скит Лоури мог летать на самолетах любого типа, и притом в таких условиях, когда другие летчики предпочитают оставаться на земле. Но в нем, однако, не было и следа бесшабашной, слепой храбрости. Просто он действительно мог делать с самолетом все, что хотел, и хорошо знал, на что он способен.
Раньше ему приходилось работать и в воздушных цирках, и на самолетах сельскохозяйственной авиации, опыляющих поля и огороды. Было время, когда он переправлял реактивные истребители русских и американцев обеим воюющим сторонам на Дальнем Востоке. Он летал на самолетах гражданских авиалиний. Перевозил по воздуху золото и наркотики, а иной раз помогал скрывающимся от правосудия уголовникам. Скит Лоури работал по найму, и ему было абсолютно все равно, на кого работать и ради каких целей. Он не был предан никому и ничему, кроме своего дела и того, кто платил ему в настоящее время.
Модести трижды пользовалась его услугами в те годы, когда состояла на официальной службе. Он оказался абсолютно надежным партнером, хотя никогда не являлся членом ее организации. Он был свободным бродягой, всегда поступающим по собственному усмотрению.
Вилли поинтересовался:
- А где ты возьмешь топливо на обратный путь. Скит?
- Раз в три недели я завожу туда топливо и воду. - Скит Лоури пробрался через загроможденную вещами кабину к креслу пилота. - Там сейчас имеется изрядный запас.
Модести в свою очередь спросила:
- Скит... Ты случайно не заметил чего-нибудь необычного в Масе? Следов какого-нибудь другого самолета? Танджи и его люди не ведут себя странновато?
Лоури помолчал, глядя на нее. В какой-то миг по его неулыбчивому лицу скользнула легкая ироничная ухмылка, но тотчас же и исчезла.
- Я, мэм? - вежливо переспросил он. - Да когда я что-нибудь где-нибудь замечал? Я просто летаю - туда и обратно.
Скит добрался до своего кресла и сел. Бросив на Модести взгляд, Вилли буркнул:
- Такой же, как всегда.
Наконец двигатель взревел. Колльер пристегнул ремень безопасности.
- Как я понял, он ваш старый друг? Еще один человек на нашей стороне?
Модести качнула головой.
- Скит просто летает. Он никогда не бывает на чьей-то стороне. Пристайн нанял его и платит ему за работу, поэтому Скит выполняет его приказы до мельчайшей запятой. Приказы по полетам. Кроме них, он и знать ничего не хочет.
Атласские горы остались далеко на севере. "Сессна" пролетела над бесконечными дюнами Большого Западного эрга, и теперь со всех сторон до самого горизонта простирались безбрежные пески, то тут, то там перемежающиеся островками серых скальных пород.
В самолете было не особенно жарко, но ослепительное сияние солнца, лучи которого били прямо в иллюминатор, в сочетании с видом бескрайнего безлюдного пространства внизу вызвало у Колльера ощущение пугающей ничтожности собственного существования.
За три часа полета он только раз заметил внизу какое-то движение. Это был караван из десяти верблюдов, казавшийся с такой высоты вереницей муравьев. Дважды Модести и Вилли видели газель, но Колльер сколько ни напрягал глаза, так ее и не рассмотрел.
- Тебе надо тренировать свое зрение в разных условиях, - объяснила Модести. - В джунглях, в пустыне, в городе - везде надо смотреть по-разному. С практикой это приходит.
Солнце уже шло к закату, когда Скит Лоури включил автопилот и встал со своего места. "Сессна" не самый шумный самолет, но ему все же пришлось напрячь голос, чтобы быть услышанным.
- Посадка через тридцать минут, мэм, - сообщил он Модести. Обращение "мэм" в его устах не имело никакого оттенка иронии: просто привычка быть вежливым в любых ситуациях.
- Какая там местность, Скит? - спросила Модести.
- Гравий и песок. Площадка находится у края извилистого и довольно низкого гребня. Воды нет. - Пилот пожал плечами. - Воды нет Бог знает на сколько миль. Но я взял для вас лишнюю канистру, как и говорил агент. О'кей?
- Спасибо.
Скит вернулся в свое кресло. Модести сказала Колльеру:
- Лучше и быть не может. Этот извилистый гребень укроет нас от жары. Если повезет, мы даже сможем найти пещеру.
Колльер кивнул. Он уже знал, что должен будет остаться на импровизированной базе в нескольких милях от Маса. Продуктов и воды у них на десять дней, а при экономном расходовании их хватит и на более долгое время. В первую же ночь Модести и Гарвин отправятся пешком в Мас. Сегодня ночью, вздрогнув, понял Колльер. Дальше этого они своих действий не планировали. Примут решение, исходя из результатов первой разведки.