Археологи профессора Танджи старались держаться подальше от женщины, которая должна была умереть, и ее друзей. Когда тяжелая дверь закрылась, они съели вечернюю порцию пищи, выпили воду и теперь молча лежали на своих койках. Миссис Танджи сидела рядом с мужем.
В маленькой комнатке Колльер спросил:
— Значит, другого выхода не было?
— Я же тебе говорила, Стив.
— Ну да. Ты только не уточнила, что собираешься дать себя проткнуть шпагой маньяку-фехтовальщику. Ты и Дайна можете выбраться сегодня ночью через ту дыру. Да нет. Конечно же нет. Ты все сделаешь так, как задумала!
— Это единственный способ спасти нас всех.
— И зомби тоже?
— Всех.
— На меньшее ты не согласна?
— Я бы не настаивала, если бы был другой шанс.
— И ты это называешь шансом? Да черт возьми, ну как это может нам всем помочь? — У Колльера тряслись руки, и, чтобы справиться с ними, он крепко сцепил пальцы. Он буквально обливался холодным потом.
Модести ответила извиняющимся тоном:
— Мне не хотелось говорить тебе, милый. У тебя все получается гораздо лучше, когда тебе не надо притворяться. В самом деле. И сегодня, когда я подначивала Венцеля, твое лицо было на редкость красноречиво. Один взгляд на тебя — и Деликата убедился, что мы не играем.
Модести лежала на спине, положив руки под голову. Вилли сидел рядом с ней. Стив с Дайной примостились на соседней койке.
Колльер вытер пот с лица. Его злость внезапно исчезла, оставив его в какой-то прострации.
Вилли Гарвин не произнес ни одного слова с тех пор, как охранники, приведя их с работы, заперли общую комнату на ночь. Теперь, взглянув на Колльера, он сказал:
— Ты до сих пор жив, потому что Принцесса и раньше не соглашалась на меньшее. Вспомнил?
Стив устало кивнул:
— Да. Я знаю. Но будет ли она сама жива — завтра, в это же время?
— Прекрати. — Модести слегка приподняла голову. — Не давай воли воображению, Стив.
Дайна тихо произнесла:
— Я очень боюсь и не знаю, что и думать. Но, мне кажется, не стоит сейчас нападать на Модести, Стив.
— Вот именно, — кивнула Модести. — А теперь слушайте. Когда совсем стемнеет, я проползу по туннелю и буду отсутствовать довольно долго. Вилли, ты занимайся луком. Стив, ты, может, попробуешь приладить рукоятку к другому лезвию, второму из тех, что раздобыл Вилли. Он тебе покажет, как это сделать. Да, и не забывай завтра так же прихрамывать, чтобы Деликата не заподозрил, что ты упал нарочно.
Вилли наклонился вперед и коснулся рукой колена Дайны.
— Думаю, ты сумеешь связать концы пращи кожаными ремешками, милая? Я смастерил из рыбьей кости что-то наподобие шила.
— Конечно, Вилли. Ты только покажи мне, где начать. — Дайна говорила так, словно ее мысли находились где-то далеко отсюда. Выглядела она усталой и изможденной. После небольшой паузы девушка продолжила: — Не знаю, хорошо это или плохо, но тебе лучше знать. Завтра я могу объявить о находке.
— Ты завтра найдешь сокровища? — Колльер уставился на нее. — Откуда ты знаешь?
— Сегодня, в конце последнего участка, я почувствовала какое-то притяжение. Это в углу площадки форума, так мне кажется.
Все замолчали. Наконец Модести спросила:
— Глубоко?
— Нет… Вряд ли бы я его почувствовала, если бы было глубоко. Что мне делать, как вы думаете?
Модести села на койке, спустила ноги на пол. Несколько секунд она молчала в глубокой задумчивости. Наконец решила:
— Ничего не скрывай, Дайна. Сообщи о находке. Но сделай все так… дай подумать. Да, завтра к шести. Если тебе придется пройти по этому месту раньше, скажи, что хочешь еще раз все проверить, или что-нибудь еще придумай.
Колльеру казалось, что он слышит, как колотится его сердце. К шести часам… как раз перед дуэлью. Конечно, это отвлечет внимание Деликаты, заглушит его подозрения…
— Разумеется, Деликата не откажется от своих намерений, — продолжала Модести. Она смотрела куда-то в пространство и, казалось, размышляла вслух. — Он не станет начинать раскопки перед самыми сумерками… особенно если ты скажешь, что сокровища находятся довольно глубоко, Дайна. Да, так и сделай. Он будет доволен и тем, что ты наконец-то нашла их. Прекрасное дополнение к вечернему представлению.
Стив почувствовал острый приступ тошноты и с трудом переборол его.
— Зачем тогда вообще что-то говорить Деликате?
— Затем, что это отвлечет внимание от нас. Все они будут думать о другом. И еще потому, что Деликата, узнав о находке, наверняка оставит охрану в районе форума, подчеркивая свое недоверие к Габриэлю. А значит, в других местах охраны будет меньше, что нам на руку.
Дайна возразила:
— Но Габриэль может приказать установить прожекторы и потребовать прямо ночью приступить к раскопкам.
Модести взглянула на Колльера.
— Да. Но Деликата этого не захочет, так ведь? Пристайн сообщил ему, что у него в распоряжении еще недели две до того, пока кто-нибудь не начнет искать нас. А как только сокровища будут извлечены на поверхность, ему придется передать руководство Габриэлю. Пожалуй, он не станет с этим торопиться. Не захочет лишиться своего развлечения.
Стив устало кивнул.
— Его развлечение. Точно. Я уверен, ты права.
Все замолчали. Колльер увидел, что Вилли Гарвин в упор смотрит на него. Затем его взгляд, выражающий молчаливую просьбу, перешел со Стива на Дайну. Колльер кивнул, встал и взял Дайну за руку. С трудом он попытался заговорить в той манере, от которой уже успел отвыкнуть за время, проведенное здесь:
— Так… я собираюсь принять ванну. И мисс Пилгрим предоставляется уникальная возможность с песочком подраить мне спину. Маленькие щепотки этого песка будут потом продаваться поклонникам и почитателям по четыре пенса штука.
Дайна издала слабый звук, словно хотела рассмеяться, но вместо этого разрыдалась.
— Простите меня! — воскликнула она, с трудом справившись с собой, потом вскочила на ноги и, держась за руку Колльера, ушла вместе с ним.
Модести снова легла на койку и прикрыла глаза. Несколько странным тоном, как будто сама удивлялась собственным словам, она произнесла:
— Оставим это им, Вилли, не правда ли?
Гарвин ничего не ответил. Открыв глаза, она увидела, что он сидит, неподвижно уставившись в пол. После долгого молчания Вилли сказал:
— Для дела нам это ничего не даст. Это только переключение внимания Деликата с меня на тебя, Принцесса.
— Не говори ерунды, Вилли. Так будет гораздо лучше. Венцель не имеет психологической доминанты надо мной.
Он посмотрел ей в глаза.
— Шпага — это его оружие. Он посвятил ей всю жизнь. А для тебя это всегда была только игра, Принцесса. Наверняка он гораздо опаснее, чем все, с кем ты до сих пор встречалась.
— Он прекрасный фехтовальщик, может быть. Но подумай, ведь, с другой стороны, именно это и ограничивает его.
Медленно, очень медленно, напряжение покинуло Вилли, и тревога на его лице сменилась глубокой задумчивостью.
— Да-а… — протянул он. — Черт возьми, точно. — На его губах появилась улыбка, но тут же исчезла. — Но на нем же будет эта чертова кольчуга. Принцесса. Это даст ему огромное преимущество. Или ты думаешь, что все же сможешь справиться с ним?
Модести просто ответила:
— Никаких «или». Я сделаю это, Вилли.
Он кивнул. Наверное, именно эта решимость больше всего нравилась в ней Гарвину и заставляла чувствовать гордость от того, что они рядом. Неколебимая твердость духа. Возможно, это качество требовалось не так уж часто, но оно было совершенно необходимо в той смертельно опасной ситуации, в которой они оказались. И Вилли восхищался им, хотя, возможно, многим пришлась бы совсем не по душе такая черта в характере женщины. Особенно тем, кто никогда не попадал в подобные ситуации.
— А ведь это двойной удар, да? Что-то еще есть, верно?
Выражение ее лица изменилось. Оно озарилось сверкающей озорной улыбкой, и в один миг бремя сомнений слетело с плеч Гарвина.