— Да.
— А прав ли я, предполагая, что ваш утвердительный ответ на предложение мистера Молори зависел от одного условия — вашего отца?
— Да, но Тони и сам бы захотел жить с ним, он его искренне любит.
— А если бы он отказался?
— Я бы не согласилась выйти за него.
Она даже испугалась того эффекта, который произвели ее слова. Майлз резко встал и сделал к ней несколько шагов. На мгновение Джине показалось, что он готов обнять ее. Но Майлз внезапно повернулся и ушел в другой конец комнаты. Целую минуту он молчал, потом спросил:
— Вы всегда обманываете?
— Обманываю?
— Да, обманываете, вводите в заблуждение, говорите неправду, — он выговаривал каждое слово четко и колюче. — По-моему, помолвка — это залог, залог чего-то, дающегося в обеспечение. Что даете вы, мисс Лейк? Бледное подобие нежности?
— Я люблю Тони, — упрямо ответила Джина.
— Вы лжете! — Майлз подошел ближе и склонился над ней. — Когда любишь человека, идешь на компромисс с ним. Брак, основанный меньше, чем на этом — обман. Вам ведь просто нужен был мужчина, который согласен жениться не только на вас, но и на вашем отце?
— Мистер Фаерлэнд…
— О, я высоко ценю профессора, можете быть уверены.
— Он не профессор, — тупо повторила Джина.
— Для меня он профессор. Он самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал. Но…
— Вы бы не стали жить с ним?
— Стал бы, но не согласился бы на брак, основанный на этом, как на условии. Ибо таков ваш союз, разве нет?
— Когда мы познакомились с Тони…
— Вы были совсем еще юной.
— Два года назад?
— Два года жизни много значат, Джина. Та незрелая девушка «влюбилась» в первого попавшегося мужчину. Не обманывайте себя, разве это не так?
— Так было, но я действительно хорошо отношусь к нему до сих пор. Ничто не остается неизменным, Майлз, какая-то доля позолоты должна была стереться, это естественно.
— Позолоты, но не золота. — Он смотрел на нее в упор, и, как она ни хотела отвести свои глаза, у нее это не получилось. — Зачем вам позолота, Джина Лейк?
— Вы не имеете права критиковать Тони.
— Как физкультурник, он заслуживает всяческой похвалы, но как возлюбленный… — Майлз пожал плечами. — Какой еще возлюбленный, кроме позолоченного, будет терпеть такое поведение своей девушки?
— Я ничего такого… я хочу сказать…
— Вы хотите сказать, что только спланировали все. — Она испуганно взглянула на него, но он не дал ей заговорить. — Если бы он действительно любил вас, думаете, он допустил бы то, что допускал? То внимание, которое я оказывал вам? Наши разговоры, встречи?.. О Небо, неужели вы думаете, я бы допустил такое?
— Тони беззаботный человек, он всегда был таким. К тому же, вы ведь босс! И он все же сделал мне предложение.
— Только из-за хорошенького личика. Я наблюдал за ним во время обсуждения судьбы Джонатана, и он, как и я, заметил, что, увлекшись чем-то, вы, мисс Лейк, становитесь… весьма привлекательной женщиной.
— Мне поклониться? — съязвила Джина.
— Нет. Но вы не должны переоценивать свою привлекательность, то есть, не должны принимать восхищение за любовь и возлагать на него надежды.
Джина холодно возразила:
— Вы упускаете кое-что, шеф. Может, я никогда и не принимала это восхищение за любовь — просто такое положение меня устраивает. Вы же сами сказали: я должна была найти мужчину, который женился бы на мне и на моем отце.
Он пристально посмотрел на нее и повторил:
— Обманщица.
Внезапно раздался негромкий стук в дверь, и на пороге появился Невил;
— Ах да, Невил, книга вот там, — Майлз махнул на дальнюю стену. — Найдешь ее и можешь идти. Но не вы, мисс Лейк, мы еще не закончили. На чем мы остановились?
— На обмане, — еле слышно произнесла она.
Но он опять перелистывал странички в папке:
— Морисвиль… Там живут в отдельных коттеджах. Это вам подойдет?
— Как… — спросила Джина с каким-то мрачным любопытством, — как вы узнали?
— Вы говорите о новом месте Тони, о профессоре или о том, что мне известно ваша маленькая хитрость, с помощью которой вы хотели заполучить молодого Молори?
— Вы говорите об этом, как о кабале.
— Так оно и есть.
— Вовсе нет. Но вы не ответили на вопрос.
— Вот вам ответ: есть такое дерево, оно называется баньян.
Она поднялась и подошла к окну.
— Не понимаю вас…
— Это было еще до возвращения профессора. Мальчик по имени Тимоти, любящий изображать разных животных, в тот день вообразил себя птицей…