— Ах, это, — вздохнула она. — Хорошо. Увижу ещё раз это недобитое ничтожество — оторву ей голову. На этом всё?
— Не бойтесь, когда услышите хлопанье ангельских крыльев, – кивнул он. — Не смею больше вас тревожить.
К тому моменту Дейн уже очнулся и вовсю вступал в королевские обязанности. Он пробовал силу на вкус, испытывал её на слугах, оживлял мертвецов, изучал их с новым рвением. Драугры, пришедшие с Драгготом, привели его в восторг. Двухметровые, с окаменевшей, похожей на чешую, кожей и рельефной мускулатурой, они были идеальными орудиями для убийства. Обычных зомби остановило бы серебро, но на драугров это ограничение не действовало. Их не брал огонь, они не тонули в воде, и их силы было достаточно, чтобы гнуть металл и крошить голыми руками черепа. Но они гнили. Впрочем, в суровом климате Гренландии разложение не оказывало на них эффекта.
Антарес думала, что, обретя силу, Дейн потеряет к ней интерес. Однако вышло иначе. Он любовался ею, видя её лицо глазами вампира, наслаждался её запахом, каждый раз пытался ненавязчиво коснуться, приблизиться, поговорить. Его глаза в темноте сияли насыщенным зелёным цветом. Пройдут века, прежде чем его глаза станут красными, как у Антарес. Но, что более важно, он не пытался выпить её крови, хотя Антарес и ощущала исходящее от него желание.
Вскоре после смерти Ангетенара Джаред оповестил её, что солнцеходцы возвращаются в Северную Америку. Они были обеспокоены новой, незнакомой вспышкой силы, и поэтому решили пополнить свою армию новыми рекрутами. Антарес не стала сообщать о новом короле, не рассказала, что отпустила ценного заложника. Гелиос была нужна Ангетенару для поддержания мира с солнцеходцами. Антарес же хотела их истребления, кровопролитной войны с ними, где погибнут в том числе и миллионы вампиров. И, глядя на чёрные крылья на бледной спине Дейна, подозревала, что он разделяет её желание. Читать его мысли она больше не могла, но и он не мог проникнуть в её разум.
— Плохие новости, — произнесла Дивена, опустив на стол свою записную книжку. — Я закончила перевод записей Ангетенара.
Дейн едва заметно нахмурился от звука этого имени.
— И что же он исследовал?
— Детей Луны, — вздохнула Дивена, поправив съехавшие очки. — Потомство Тёмной Матери от человека. Если коротко, всё ради одной цели — воскрешения.
– Каким образом? — спросил Дейн.
— Это всего лишь теории, — продолжила она, пролистывая записи, поворачивая записную книжку к Дейну и Антарес. — Но, в любом случае, единственное, что ему требовалось для эксперимента — умереть.
Антарес хмыкнула. Ей с трудом удалось сохранить лицо и ничем не выдать своих эмоций.
— Он описывал, как искал детей Луны? – спросила Антарес.
— Описывал. Даже пытался создать. У него... был генетический материал как древнейших королей и королев, так и самой Матери.
Дивена прервалась. Её пальцы едва заметно дрожали, когда она перелистывала страницы. Записи Ангетенара стали для неё огромным материалом для исследований, и теперь, после долгих лет изучения древних текстов, она испытывала благоговейный восторг. Ангетенар подтверждал существование бога — факт, долгое время считавшийся красивой легендой. И, как учёный, обуреваемая детским любопытством, Дивена явно захочет отыскать тело Изанами и пересадить в него новое сердце, запустить его, подчинить божество своей воле.
Дейн хотел того же. И теперь, с платиной на шее, он был для Дивены не просто опасным конкурентом. Он был врагом. Быть может, именно поэтому в ушах Дивены сверкали серебряные серьги. Аваритиа же носил за поясом что-то крупное и накаливающее воздух. Антарес подозревала, что он был вооружён.
— Значит, — произнесла Антарес. — Их следует уничтожить. Как и Тёмную Мать — через удаление сердца. Мёртвое должно оставаться мёртвым, нам не нужен ни Ангетенар, ни прежние павшие короли, ни армия тьмы.
Однако внутренне Антарес ликовала. Ангетенар вновь обвёл её вокруг пальца, и сделал это так просто и так изящно. Интересно, с какого момента она начала играть по его правилам? Когда он только прибыл в Северную Каролину или с самого начала, когда к её гробу приблизился маленький мальчик? Все его действия выглядели, как попытка умереть. Он вывел из себя дракона, запер в храме нага, пытался вернуть к жизни смертоносного ангела. И, конечно же, дал время окрепнуть самому жестокому монстру — любимой женщине. В этот момент она до того ненавидела своего бывшего мужа, что была готова вспыхнуть к нему новой страстью.