Она поднялась, отпустив ослабленного ангела. Баал осел на пол и только сейчас сделал шумный, судорожный вдох. Антарес замахнулась и отвесила ему звонкую пощёчину.
– Благодари, ничтожество, — она улыбнулась. – Ведь я поступаю с тобой по-настоящему милосердно.
Антарес вернулась в кресло и опустила ногу на ногу.
– Живее.
– Спасибо, – прохрипел он.
– Не слышу.
– Спасибо, – сквозь стиснутые зубы прорычал Баал и, подавшись вперёд, ослабленный и потерявший много крови, сжал ногу Антарес и мягко, даже нежно коснулся её губами. – Вы великодушны, моя королева.
– В подвал. Привязать к кресту.
Одиннадцатая ночь
Прежде чем работать с телом, живым или мёртвым, Антарес надевала стерильные перчатки и раскладывала на столе медицинское оборудование. Скальпели, зажимы, иглы, шприцы, ножницы, ампулы с обезболивающими и наркотическими веществами. Последнее она использовала по настроению. Если Антарес была не в духе, работа шла медленно, грязно, со слезами, клятвами в верности, мольбами о пощаде. Как правило, на кресте, похожем на гигантскую красно-чёрную букву "Х", свою гибель встречали подданные короля, пришедшие на разведку или же посмевшие применить на Антарес свои сверхъестественные способности. Она пила их кровь, чтобы восполнить утраченные за столетия в гробу силы, но перед трапезой королева, как правило, предпочитала немного поиграть со своей незадачливой жертвой. Враги Антарес таинственным образом исчезали, её былое могущество возвращалось, и немёртвые, чувствуя её растущую силу, тянулись к ней. Молодые и древние, мужчины и женщины — вампиров в Лос-Анджелесе стало до того много, что Дейн всерьез задумался о геноциде смертного населения и об увеличении числа инфицированных. Но нет. За годы тишины и мира даже такие эксцентричные создания, какими были вампиры, научились прятаться в тени и питаться незаметно и понемногу.
Помимо телепатии среди вампиров посредственным считался дар к гипнозу, к соблазнению, к внушению каких-либо чувств. Дейн видел со стороны, как вампиры завлекали своих жертв, как питались ими, и как люди, дрожа от возбуждения, требовали продолжения. Видел, но не принимал участия. Даже когда он не носил на поясе железный крест, вампиры не интересовались им, как пищей. Обычно кровопийцы пили кровь тех, кто был для них сексуально привлекательным, а целенаправленная охота на детей и подростков считалась не просто слабостью, а вызывала отвращение. Это стало для Дейна открытием. Даже у вампиров есть своё понятие чести.
Но в то же время он понял, что был сексуально не привлекателен. На него даже не пытались напасть, он не вызывал ни чувства голода, ни даже аппетита. Но его переживания быстро улетучились после разговора с вампиршей, при которой он вернул к жизни её случайно убитую жертву.
– Тебя бы с удовольствием разорвали, малыш, – она кокетливо подмигнула ему. – Твоя кровь такая горячая и так пахнет... – она втянула носом воздух, подойдя чуть ближе. – Но мы не трогаем пищу королей. Тебя ведь он укусил? Ангетенар?
– ...да.
– Ты же не с его людской фермы, – она обошла его вокруг, рассматривая Дейна, словно интересный экспонат на выставке. — Для этого ты слишком умный. Да и на раба ты не похож, слишком острый у тебя для этого язык.
– Острее клыков вампира?
– Гораздо, – она помедлила, осматривая его с головы до ног. — Ты из Канады?
– Из Нью-Йорка.
– О. Далеко же король отправился из убежища, чтобы поохотиться.
– А если это королева?
– Забавная шутка, — она обнажина клыки в улыбке. – Мне уже сто пятьдесят лет, и ни о какой королеве не шло и речи.
– Даже в последнее время? – хмыкнул Дейн. — Поговаривают, кто-то целенаправлено убивает вампиров.
– А, ты об этом, – она нахмурилась и отвела взгляд в сторону. – Это делает старый вампир, определённо. Старый, с растущим могуществом. Возможно, это и правда королева, но зачем ей убивать своих подданных?
Тогда Дейн ничего не ответил, хотя и знал, что кровь одного вампира передаёт другому силы. Сейчас же он узнал, что ангелов эта кровь оскверняет. Медленно, но неумолимо проклятая кровь ночных собратьев отравляет ангелов, меняет их, преображает. Сосуды глаз ангела лопаются, кожа становится нездорово-бледной, белоснежные перья выпадают и на их месте вырастают чёрные, острые, блестящие. Падшего начинает обжигать свет солнца, и при этом ему перестаёт вредить сияние Луны.