Женщина опустила его, дрожащего и беспомощного на грязнаю поверхность острова. Он помнил, как ярко в лунном свете блестели её глаза, как сверкала его кровь на её губах, и как бесстрастно было её лицо в переломный момент его жизни.
Читая мысли мальчика, королева вампиров не знала, что он может незаметно уловить неторопливый ход её тяжёлых, мрачных мыслей, что-то узнать о ней. Для неё он был всего лишь пищей, и эту пищу она явно недооценила, как и людей, заперших её в гробу две сотни лет назад.
– Антарес, – прошептал Дейн, невольно проваливаясь в тяжёлый сон умирающего. – Антарес.
Вторая ночь
Его нашли утром, без сознания, с окровавленным плечом, мирно спавшим у разваленных каменных плит на островке посреди озера. Нашёл кто-то из детей, который и позвал остальных, чтобы помогли перенести Дейна на сушу и привести в чувства. Дейн не реагировал ни на пощёчины, ни на холодную воду, которой один из вожатых плеснул ему на лицо. Лишь резкий запах нашатырного спирта привёл его в чувства. Но ненадолго. Голова Дейна вновь упала на грудь, и он снова погрузился в вязкий, болезненный дурман.
Вновь открыл глаза он уже в больничной палате. Он замёрз. В его вену воткнули катетер, по которому в тело поступала чужая, здоровая и такая холодная кровь. Дейн поёрзал, но выдернуть катетер у него не было ни сил, ни желания. Он так устал. Болезненно устал от холода, от одиночества, от себя самого. Быть может, было бы проще, будь он таким же, как Джаред? Нормальные люди спали ночью, а Дейн?.. А Дейн снова гулял, и в этот раз случилось нечто, чего он предвидеть не мог.
Он потянулся рукой к месту укуса. Забинтовано. Дейн повёл пальцами по бинту, надеясь его развязать или порвать, но вскоре его рука сама собой опустилась на простынь. Он был ещё слаб, дрожал от холода в венах, перед глазами было всё таким неестественно ярким, даже красивым. И так было приятно думать о той женщине.
– Антарес, – шепнул он, закрыв глаза.
Это было её имя. Дейн ясно почувствовал это в потоке её тяжёлого сознания. Она читала его мысли, и взамен ей пришлось оставить в его голове частичку информации о себе. Её имя само всплыло в его голове, как и её титул. Королева вампиров.
Кто такие вампиры? Дейн совершенно не интересовался ни мистикой, ни популярной культурой, а потому истории о любых сверхъестественных существах были для него неизведанной территорией. Но, даже не зная о вампирах, Дейн фантазировал о них, хотел быть таким, как они, мечтал присоединиться к их стае. Вампиры пьют кровь, боятся света дня, блестящих крестов и могут проникать в чужие мысли. Или такой фокус провернуть могла только королева?
Он вновь опустил руку на свои бинты и слабо улыбнулся. Королева вампиров. Такая сильная, такая красивая, такая властная. И как же с ней было хорошо. Она называла Дейна милым, на что ни разу в жизни не отваживались его родители, она поблагодарила его, не посмеялась над его фантазиями о ночных людях. Даже, когда она сделала ему очень больно, Дейну было невероятно хорошо с ней.
– Антарес, – вновь произнёс он, глядя в белый потолок больничной палаты.
Он хотел, чтобы она пришла, хотя и понимал, что этого не произойдёт. Она ненавидела утро, и сейчас наверняка нашла для себя безопасное место, скрытое от света дня. Дейн попытался вспомнить, во сколько он вышел из своей комнаты. Примерно в полночь. А во сколько добрался до озера? Он шёл осторожно и тихо, опасаясь шуметь и вздрагивая от малейшего шороха. Должно быть, это заняло немало времени. Быть может, час или два. Подъём в лагере наступал в восемь утра, после этого вожатым потребовалось какое-то время, чтобы обнаружить пропажу, найти Дейна на озере, вытащить и доставить его в больницу.
Он перевёл взгляд на окно. Было пасмурно, тёмно-серые тучи заволокли небо, так что по свету дня не получалось определить, который сейчас час. Он улыбнулся. Наверное, Антарес любит дождь. Он скрывает ненавистное ей солнце.
Солнце... рассвет наступал в четыре часа утра. Если Дейн нашёл Антарес в два часа ночи, у неё, получается, было не так уж много времени, чтобы подыскать себе убежище. И ближайшим строением к озеру был его летний лагерь. А к лагерю прилегало и здание больницы. И здесь можно было легко добыть кровь.