В прикованном к кресту ангеле не было ни чести, ни достоинства, ни благородства. Всего лишь тело. Бледный кусок мяса, кожа которого была белее его светлых крыльев. От шеи по всему телу ползли, извиваясь и змеясь, ручейки чёрной запёкшейся крови. Под ногами ангела находилась металлическая тара, в которую стекала свежая кровь. Белки его глаз воспалились и были красными, по щекам ползли следы кровавых слёз, крупные белоснежные клыки обнажились в оскале. И, что самое примечательное, с его крыльев плавными дугами падали перья. Ангел был голоден, его дух был сломлен потерей своего отряда, потерей части тела, отсутствием света. Он был замучен и готов вгрызться в проклятую вампирскую плоть, даже если это будет стоить ему жизни.
Это он и сделал, стоило слуге Антарес обнажить предплечье и поднести его ко рту Баала. Ангел не сопротивлялся. Он вонзил клыки в холодную кожу до того глубоко, что, наверняка, у вампира затрещали кости. Глядя на эту сцену, Дейн понял, что ещё ни разу не видел питающихся солнцеходцев. Они пили донорскую кровь, он знал это, но делали это незаметно и не привлекая внимания людей. Таким образом они не создавали инфицированных со сверхъестетсвенными способностями и могли почувствовать себя, пусть даже через такую мелочь, человеческими существами.
По безмолвному приказу Антарес, Дейн вымочил гри-гри в крови вампира. Матерчатый мешочек моментально высох, а из тела Дейна ушла даже та боль, на которую он уже по привычке не обращал внимания, исчезли усталость и изнурение после грубой ласки королевы, и теперь всё существо парня наполнилось приятной эйфорией. Заметив эту перемену, Антарес одарила его улыбкой.
– Приберись, — произнеся это, она демонстративно бросила на пол скомканную салфетку. – Перья отдашь Драгготу.
Дейн глубоко вздохнул и послушно выполнил приказ, попутно вспоминая минувшую ночь и их небольшое рандеву в ресторане. Антарес не читала его мысли, но вспоминать её томные стоны, дрожь её тела и саму ситуацию было до того приятно, что даже уборка стала Дейну в радость. Он подмёл перья и собрал их в ведро, вымыл металлическую тару для крови, протёр пол. Драггота он нашёл в гараже. Древний и невероятно злой ящер собирался спать: он был в своём полузверином облике, укрылся, словно одеялом, перепончатыми крыльями, опустил голову на грубую, когтистую лапу. Вместо постели у Драггота было что-то вроде гнезда из огнеупорного и уже нагретого до высокой температуры кирпича. Он устроился клубком, свободной рукой прижимая что-то к груди, и, когда Дейн зашёл в гараж, опалил его ненавидящим взглядом. Судя по всему, Драггот не хотел, чтобы его видели в таком уязвимом положении.
– Что?!
– Перья, – глухо, едва слышно ответил Дейн.
– Оставь у двери, – прогрохотал Драггот, укрывая голову крыльями. – Сожгу утром.
Дейн не пошевелился. Он видел Драггота сквозь призму воспоминаний Антарес, видел, насколько огромным и разрушительным он мог стать, если хотел этого. Гордое, непредсказуемое и взрывоопасное существо со вспыльчивым нравом и нечеловеческими повадками. Как так вышло, что Ангетенар пронзил его шею вольфрамовым шипом? И никто, даже жрецы драконьего культа, не пытались спасти своё божество?
– Что ещё?!
– Драггот, – выдохнул Дейн. – Сколько у тебя было последователей?
Драггот моргнул. На мгновение выражение его лица смягчилось, а узкие зрачки, казалось, отразили недоумение.
– Много, — огрызнулся он. – И в Европе, и здесь.
– И ты принимал клятву каждого?
– Да.
– А мою бы принял?
– Нет.
Дейн на мгновение запнулся.
– Почему? Как я понял, драугры сильнее обычных зомби. Да и зомби-некромант...
Драггот издал утробный рык.
– Тебе не нравятся мои силы, – Дейн старался сохранять спокойствие. – В этом дело?
Драггот не ответил.