Дейн старался не думать о том, что охотнее сдавил бы этой рукой горло Джареда, лишь бы заставить его заткнуться.
– Так кто там, – Кетцалькоатль поднялся. – От королевы?
Шестнадцатая ночь
Дейн потёр затылок, переведя взгляд на Кетцалькоатля, скосив его на притихшую толпу солнцеходцев и съёжившуюся Сенекс. Женщины и мужчины, возраст которых остановился сразу после двадцати пяти лет, смотрели на своего предводителя, ожидая приказа. Стоит Кетцалькоатлю только показать пальцем на Сенекс, как её бы тут же растерзали, линчевали, казнили, словно средневековую ведьму. Дейн знал, что многие солнцеходцы с теплотой вспоминали времена инквизиции, крестовых походов, даже мировых войн, и потому не сомневался в их исполнительности и жестокости. Когда вампиры не скрывали своей тёмной натуры, ангелы оправдывали себя доблестью, честью и воинственностью. И всё это благородное светлое воинство запросто уничтожит одну маленькую девушку, стоит им услышать соответствующий приказ. Никто не возмутится, никто не испытает жалости, никто не задумается.
— Я пришёл от королевы, – Дейн хмыкнул, окинув взглядом Кетцалькоатля. — Я – её слуга, её вещь и её любовник. И вашей кодле я желаю поскорее сдохнуть.
Это сработало. Ангелоиды оскалились, словно стая бешеных псов, а Кетцалькоатль одарил Дейна холодной, презрительной улыбкой. Дейн не знал, сколько он прилагал усилий, чтобы сдержаться и не упасть лицом в грязь перед своими подчинёнными. А ведь сделать это было просто: поддаться эмоциям, изо всех сил врезать инфицированному в челюсть, чтобы заставить его заткнуться, и можно распрощаться со всем благородством солнцеходцев.
— Моя королева подняла мороев, пока ты плакался королю вампиров.
Дейн не сдержал улыбки, увидев гнев во взгляде древнего, могущественного предводителя солнцеходцев. Его тяжёлая, разрушительная аура коснулась Дейна, пробралась под кожу и, казалось, стремилась влить яд в вены. Другие присутствующие тоже чувствовали это воздействие, и их сердца наполнялись яростью и жаждой насилия.
– Генерал, – нарушил тишину Джаред. — Это не его мысли. Он очарован.
Дейн невольно обернулся. Джаред был бледен, под его зелёными глазами пролегли серые круги, его руки дрожали. Покалывания в затылке Дейн не ощущал. Неужели его честный и доблестный старший брат решил научиться лгать?
— Тебя я тоже ненавижу, – произнёс Дейн.
— Генерал, – продолжил Джаред, не обращая внимания на слова Дейна. – Как избавить его от влияния королевы?
– Серебром, – прогремел Кетцалькоатль. – Клеймить его!
Дейн не успел даже отреагировать. Его правую руку выкрутили и завели за спину и зажали между лопаток с такой силой, что затрещали кости. Сжав зубы, он бросил взгляд на то место, где должна была сидеть Сенекс. Её не было. Хорошо. Быть может, она не так уж и безнадёжна, раз додумалась сбежать. Если она ещё и поняла, почему Дейн решился на такой шаг, то, возможно, однажды она сможет принести пользу королеве.
Нельзя, чтобы Сенекс попала в руки ангелоидам. Она знает, где находится дневное убежище Антарес, и выдаст его местоположение, стоит на неё лишь слегка надавить. К тому же, её дар куда полезнее некромантии Дейна. Потренируется, и сможет одним взглядом уничтожать целые армии.
Дейна толкнули в узкую тюремную камеру, где его мышцы тут же сковала болезненная судорога. К полу и стенам помещения были прибиты тонкие серебряные нити, переплетениями образующие сеть. Дейн стиснул зубы и зашипел, когда серебро, которое было не толще волоса, обожгло его.
– Двигаться не может и обжигается, – раздалось из-за тяжёлой металлической двери. – Это сколько ж к нему присасывались?..
– Раз стал слугой, – произнёс Джаред. – Значит, достаточно, чтобы клеймо убило его.
— Интересно, кто его укусил? — раздался третий голос. – Если лорд, то у нас есть все полномочия завалить его.
– Сам не знает, – продолжил Джаред.
– Сколько раз его видел, так и не понял, что он умеет.
– Предвидит будущее, – Джаред на мгновение умолк. – Может... генералу потребуется такой дар?
— Вряд ли, — хмыкнул ангелоид. — Он изучает врага, так что предугадать стратегию для него просто. Но...
– Но?
– Он никого не клеймил уже целое столетие, и называл это наказание садизмом. Он что... так завёлся из-за того, что у вампирши есть любовник?