— Мои повелители, – Сет прижал ладонь к сердцу и опустился на одно колено.
— Оборотень, — Ангетенар скосил на Варга презрительный взгляд, но услышал лишь громкое, нервное мурлыканье, смешанное с рыком.
– Сэр Варг, – произнесла Антарес. — Что случилось?
Чёрный тигр издал такое гневное, утробное мяуканье, что стало понятно – он забыл, какую форму принял. Антарес указующе опустила взгляд на его руки-лапы, и оборотень, оглядев себя, вновь грязно выругался. Он стал человеком: загорелое лицо с чёрными полосами, которые можно было принять за бакенбарды, злые сощуренные глаза, тонкие губы, низкие брови и неровно остриженные волосы, среди которых были почти не заметны округлые уши. Раньше Варг ходил с косматой бородой, но Антарес заставила его бриться. Он был одет в шёлковую рубаху с кружевами, которая казалась на нём совершенно неуместной, узкие брюки, высокие сапоги. Свою шляпу с пером он уже где-то потерял.
— Сэр, — огрызнулся Варг, украдкой глядя на короля вампиров, больше задерживая взгляд на Антарес. — Сэрами зовите своих выскочек-кровососов. А я так, честный тигр.
Ангетенар ждал объяснений, скрестив руки на груди; Сет замер, покорно ожидая наказания.
— Мой король, – Антарес вздохнула. – Мне необходимо провести аудиенцию с самым честным тигром в ваших владениях. Мне нужно лишь ваше разрешение.
— Надеюсь, это принесёт пользу и вам, и нашему королевству, моя королева, — он коротко вздохнул. – Будьте любезны, разъясните дикому животному, что за каждую поломку в этом доме его следует лишить когтей, клыков, а после и пальцев.
Варг закатил глаза, опустив руки на рукоять кинжала у себя на поясе. Антарес прошла мимо него вглубь коридора, подальше от ушей Ангетенара и Сета. Варг, бесшумный и тихий, как охотящийся хищник, следовал за ней.
— Не лезь в мысли, — Варг нахмурился. — Не люблю.
– Тогда объяснишь сам. И выбирай выражения.
Варг молчал какое-то время, прислонившись спиной к стене, потом нахмурился и виновато прижал уши к голове.
– Я... перестал тебя чувствовать, – он фыркнул и отвернулся, сел на пол, разминая ушибленные части тела. – Была, дышала, а тут резко хоп — и нет. Я думал, тебя колом проткнули.
Он сжал губы в линию. Пошутить про другой кол ему хотелось, но он вовремя сдержался.
– Вот я и пошёл к змеюке, – он вновь фыркнул. — Вежливо сказал ему, что кусты я его топтал. А он как взбесится. "Я три годассс жимолосссть не могусс здессь вырасссститьсс". И побежали. Чем сильнее змей шипит, тем бешеней он матерится?
– Варг, – Антарес глухо вздохнула. – Я рада, что ты обо мне беспокоишься...
— Я не беспокоюсь.
— ...но если ты перестаёшь меня чувствовать – не лезь, — она перевела взгляд на окно.
— Вообще-то, я тебе кое-что сообщить шёл, – он поднялся с пола и не отряхнул брюки. – Ну, раз не надо...
Он улыбнулся, встретившись взглядом с Антарес.
– Во-первых, я проголодался, — сообщил он, прислонившись спиной к стене. – Во-вторых, пернатые боятся нападать, потому что у Ангетенара в темнице сидит вожак их стаи. В-десятых, – Варг едва заметно поморщился. Считать он умел только награбленное. – Змеёныш свои цветы отправляет на остров, на который плывут корабли с его любовницами. Пыльцы столько, что даже я теряю обоняние.
— Остров. Там Тёмная Мать?
– Если она существует, — Варг устало зевнул. — То... что? Мне называть тебя сестричкой?
— Прекрати, – вздохнула Антарес. – Быть таким милым.
В ответ Варг лишь что-то неразборчиво промурлыкал.
Дейн открыл глаза и огляделся, с трудом соображая, где он, ещё не способный возродить в памяти события прошлой ночи. Впервые его сон-воспоминание был таким долгим, и впервые Дейну пришлось вспоминать, кто он такой, осознавать себя в своём теле, двигаться осторожно и неторопливо, чтобы не вызвыть мышечный спазм. Он сжал руку в кулак, сжал вторую, разжал обе. Серебро обжигало, кипело в венах, но в целом воспринималось уже привычно. Дейн потёр пальцами глаза и поднялся с кровати, разминаясь, вновь привыкая к обжигающей боли. Сегодня он спал один и чувствовал себя отвратительно.