– Будешь ругаться, – вздохнула Сенекс. – Превращу ещё раз.
— Эй, – окликнул парня Дейн. – Я, вроде как, врач. Пошли ко мне, осмотрю, нет ли переломов.
– Хорошо, — Мишель кивнул, его длинные чёрные волосы растрепались на ветру. – Спасибо.
Морщась от ноющей боли во всём тебе, Дейн запер двери контейнера и прошёл в свой номер в мотеле, разминая мышцы рук. Невольно он бросил взгляд на дверь, за которой мирно спала Антарес. Его хладнокровная, мстительная королева. Этой ночью Дейн обязан добиться её прощения, и сделать это необходимо, оказавшись сверху.
— Как это произошло? — Дейн запер за собой дверь надавил на плечо Сенекс, в то место, куда на одежду попал яд. Кожа была цела, Сенекс даже не поморщилась от боли.
– Аваритиа велел пригласить его, – Сенекс на мгновение запнулась. – На обед. А Сет решил... решил, что я аппетитнее.
– С каких пор ты слушаешь золотого демона? – спросил Дейн, прощупывая кости девушки, её суставы. Тело Сенекс, покрытое красноватыми шрамами и ожогами, не привлекало его. Оно было слишком тёплым и живым, чтобы манить Дейна. — Я не удивлюсь, если он решил скормить тебя наге, чтобы сэкономить на свежем мясе.
– Он жлоб, — отозвался Мишель. – Но не кретин. С человечины змей быстро переключится и на крупных демонов, а ему это не нужно.
– М... Мишель! Как ты можешь так спокойно говорить о таких вещах?!
– Я со школы плаваю с акулами, – нахмурился он. – И не понимаю, почему королева держит тебя в лягушатнике.
– С чего такие выводы про змей? – спросил Дейн.
– Ламий так тренируют. Иногда им скармливают мертвецов, иногда – людей поменьше. После этого им мясо животных больше неинтересно. Не думаю, что нага чем-то отличается.
– И зачем им скармливать людей?
– Чтобы скрыть убийство, – фыркнул Мишель. – Золотые, как и белые, не стесняются вести кровавый бизнес.
– Но ведь серые демоны довольно прожорливы...
– И тупы, – фыркнул Мишель. — А ещё жевать человека будут вечность. Ламии эффективнее.
Дейн закончил осмотр и потёр руки, пытаясь стереть с них тепло тела Сенекс. Дивена и Аваритиа спешат узнать о наследии, хотят задобрить Сета и воззвать к его гордости, лишь бы он выдал им возможное местонахождение Тёмной Матери. И, если Сет не идиот, молчать он будет столько, сколько потребуется. Что-то связывает его с вампирами и Тёмной Матерью, и если это не долг, то, скорее, некое обязательство. Но... раз так, пойдёт ли он войной против короля вампиров? Сет не испытывает чувств, его не терзают ни обида, ни ненависть, и потому он запросто способен вернуться под власть Ангетенара.
Но, может, он будет покорнее в присутствии будущего короля вампиров? Дейн тряхнул головой. Нет. Нельзя даже думать об этом. Пока нельзя.
Из кармана своего чемодана Дейн достал стянутые резинкой шпильки для волос. Простая вещица, полезная, особенно если речь идёт о взламывании замков. Одну шпильку нужно использовать, как рычаг, второй – ставить в нужное положение штифты. Когда Дейн был слабее, и ему нужно было смотреть на тело, чтобы оживить его, он добирался до трупа всеми возможными способами. Взламывать замки оказалось настолько просто, что это не могло не отозваться паранойей в разуме Дейна. В своей комнате в общежитии он оставлял для незваных гостей маленькие, почти незаметные ловушки, которые служили бы показателем незаконного проникновения на частную территорию.
Комнату Антарес он собирался взломать впервые. Интересно, справятся ли с такой деликатной задачей его неуклюжие пальцы? Но ещё интереснее то, как Антарес накажет его за такую проделку. Отхлестает Дейна своим золотым хлыстом? Сядет ему на лицо? Даст такую пощёчину, что у него затрещат кости? Дейн улыбнулся, размышляя об этом. Каким бы ни было наказание, он непременно должен его получить.
Он подождал, когда Мишель и Сенекс вернутся в общий номер, дождался их громкой, эмоциональной ругани. И, пока зимнее Солнце ещё и не думало садиться, подошёл к комнате Антарес и взломал замок, провозившись с ним чуть дольше минуты. Руки дрожали, сердце трепетало от предвкушения, в мыслях образовалась знакомая пустота.
Антарес спала. Окружённая густой тьмой, беспомощная, уязвимая. Даже сейчас на ней было красивое кружевное бельё, от холодной кожи пахло слабым ароматом крепких духов и ароматических масел. Дейн склонился над ней, медленно стягивая с тела тонкое одеяло.