- Да... - прорычал. Его ладони опустились на ягодицы, сжали, затем он подхватил меня, заставляя вцепиться в его талию ногами. Миг, и мы оказываемся на небольшой кровати. Все еще целуя, он пробрался под свитер, оглаживая груди, талию, поясницу. Медленно, но верно, он осторожно пробрался в штаны. Не встретив моего сопротивления, он продолжал свои действия, подчиняя себе мое тело. Я просто отключила разум и прислушивалась к телу. Пружинка внизу живота, так и просилась распрямиться.
- Могу ли я мечтать о тебе, Алиса? - Прошептал в мои распухшие губы. Боясь спугнуть свои порывы, я продолжила поцелуй, и Алекс с каким-то отчаянным рвением впился в мои губы. Перемещаясь, он избавил меня от штанов, накрывая, чтобы не замерзла. Я почувствовала, что он высвободился так же. Горячая плоть уперлась в клитор. Он не спешил. Я хотела бы ощутить приятные ощущения в обнаженном состоянии, однако температура в домике не позволяла.
- Ты уверена? - Он спрашивал, оглаживая меня. Я приподняла бедра, находясь в каком-то мареве, и он боле не медлил. Нежно, но настойчиво, толкнулся. Медленно и постепенно, словно боясь спугнуть меня, он заполнял постепенно. Я приподнималась ему навстречу, и он принял мой жест одобрительно. Нежность сменялась страстью, и вновь возвращалась. Словно американские горки. Нежность, постепенно приобретаемая уверенность в движениях и поведении, расслабленность, острота в ощущениях и позах... Мои стоны он испивал в жадных поцелуях, словно его это подбадривало доводить меня до точки, все сильней и сильней. Пружинка, наконец, распрямилась, и я обмякла с громким стоном. Секундами позже, обмяк и он.
Время словно остановилось. Казалось, мы остались одни на планете. Я чувствовала его настолько глубоко и чувственно, что даже в самом бомбическом романе не могла представить, что близость с мужчиной может быть настолько хороша, несмотря на все то, что мы пережили. Близость с внимательным и чувственным мужчиной, как оказалось.
Насколько было возможно при прохладной температуре в домике, мы открывались друг другу, ласкали, гранича между чувственностью и нежностью до страсти с легким оттенком боли, которая в свою очередь оголяла нервы, доводя до предела эмоций. Алекс был воистину чувствителен и нежен ко мне. В тот миг, я бы мечтала и пожалуй отдала бы многое, чтобы именно такое соитие стало нашим первым, а не то, что произошло. Я запрещала себе думать, запрещала возвращаться мысленно в ту треклятую ночь.
Как и сказал Алекс, я пыталась жить заново. Учиться наслаждаться мужчиной в полной мере, по-взрослому. Выдворяла собственные страхи, и не жалела об этом. Он подарил мне новый мир ощущений с калейдоскопом всех возможных эмоций и ощущений. Алекс - очень опытный мужчина. Мой темный принц, как сам и сказал - заставил пасть с небес прямиком в ад, чтобы вознести обратно, но уже обновленной версией меня.
В то же время, глядя на все, что происходило со мной за последнее время - обещание, данное себе перед зеркалом, теперь казалось глупым и эмоциональным. Месть наказуема и ведет к еще большим потерям. Я не тот человек, что будет мстить. А по сему, я решила отпустить обиды, и задышалось легче. Те, кто плохо поступил со мной когда-то, найдут свою погибель сами от своих же рук. Я же их марать не стану. К тому же, из-за мести, мы оказались в лесу, в прямом смысле.
Мы провели в сторожке неделю, по словам Алекса. Как ни странно, но он открылся с новой стороны, какую я не знала прежде. Алекс казался расслабленным и как ни странно - счастливым, что ли. Под это же влияние попала и я. Думалось иначе, дышалось иначе. Я отчаянно выдворяла из сознания все увиденные и пережитые жуткие картины - гнала их палкой.
Алекс, чувствуя мой настрой, старался быть как можно ближе, в попытке насытиться моим вниманием и телом. Что чувствовала я сама? Я не знала. За проведенное вместе время, мне хотелось испытывать этот сексуальный наркотик снова и снова. Пружинка в теле не хотела успокаиваться, словно поняла, что, наконец, можно беспокоить меня вовсю. Благо хоть чайник был с водой, да кусочек мыла - спасались, как могли.
Мир существовал без нас, либо же мы вне его. Провиант закончился на седьмой день, как и наш странный отпуск.