— София! Это ты?! — он соскочил на землю и обнял ее. — Слава Богу!
Он обнимал так крепко, что она едва не задохнулась. Значит, он все-таки искал ее! Значит, она так нужна ему, что он немедленно бросился на помощь.
— Где Ригби? — спросил Крис. — Как тебе удалось бежать?
— Увези меня отсюда. Я потом расскажу.
Крис, как бывало раньше, усадил ее на коня перед собой. И София, опершись спиной, тихо блаженствовала, слишком счастливая, чтобы о чем-то говорить. Она избавилась от Ригби и была именно там, где мечтала, — в объятиях Криса. Но усталость и нервное напряжение совершенно измотали ее, и она прикорнула, положив голову на грудь мужа.
Проснулась она оттого, что ее сняли с седла.
— Где мы? Неужели уже в Лондоне?
— Нет, я решил остановиться в придорожной гостинице. Тебе надо отдохнуть, а мне — найти констебля. Ригби это даром не пройдет. Идти сможешь?
— Конечно, опусти меня на землю.
Крис неохотно поставил ее на землю и, обняв за талию, повел в гостиницу, где на пороге уже ожидал хозяин.
— Нам нужна ваша лучшая комната, горячая вода для моей жены и ужин на двоих, — властно потребовал Крис.
Хозяин внимательно рассматривал его, а потом кивнул и ухмыльнулся.
— Будет исполнено, сэр, — он достал из ящика ключ, взял подсвечник со свечой и пошел вверх по лестнице. — Прошу за мной.
— Это наша лучшая комната, — гордо объявил он, распахивая дверь. — Я оставлю вам свечу, воду сейчас нагреют, слуга придет и разожжет камин, а моя жена приготовит ужин. Она у меня отлично готовит. Уверен, вы останетесь довольны.
— Благодарю вас. Комната действительно гораздо лучше, чем можно было бы найти в придорожной гостинице.
От такого комплимента хозяин просиял и поспешил вниз. Крис усадил Софию в кресло, а сам стал на колени рядом с ней.
— Прежде чем я найду констебля, я хочу знать, что этот мерзавец с тобой сделал.
— Ничего, — коротко ответила София и гордо добавила: — А когда пытался, я так лягнула его ногой, что ему уже ничего не хотелось.
— Лягнула? — невольно улыбнулся Крис. — И куда?
— Куда надо. Тогда он запер меня в комнате и сказал, что вернется с веревкой и свяжет меня.
— Так ты врезала ему по…
— Ага. Дважды. Да так, что он еле ноги передвигал. И потом еще долго не возвращался.
— Но все же вернулся?
София кивнула.
— С веревкой и злой, как черт.
— Святые угодники, как же тебе удалось сбежать? — он вглядывался в ее глаза и только сейчас заметил синяк на щеке. — Этот скот ударил тебя!
София осторожно потрогала щеку, но в это время в дверь постучали, и вошел слуга, чтобы растопить камин. Когда поленья запылали жарким огнем, он удалился, оставив их вдвоем.
— Скажи мне, что с тобой сделал Ригби, — сказал Крис.
— Он ударил меня — а больше ему ничего не удалось сделать.
Лицо Криса посветлело.
— Как тебе удалось сбежать? Ты же сказала, что он вернулся с веревкой.
— Дальше до смешного просто. Я спряталась за дверью. В комнате было темно, и, когда он вошел, я проскользнула у него за спиной и заперла его в комнате. А потом побежала к дороге.
Крис обнял ее за плечи.
— Поразительно. Ты просто чудо. Я летел спасать тебя, а ты сама себя спасла. Ты храбрая женщина, София, и это одна из причин, за что я люблю тебя.
— Что? Что ты сказал?
В дверь снова постучали, и Крис поднялся.
— Потом, — сказал он. — А сейчас тебе надо вымыться.
Он открыл дверь, и слуги внесли ведра с горячей и холодной водой, а один приволок ушат.
— Ты пока освежись, а я поскачу в ближайшую деревню и подниму с постели констебля. Ригби сгниет в ньюгейтской тюрьме за то, что сделал сегодня.
София смотрела, как уходит ее любимый мужчина, но на этот раз знала, что он вернется, чтобы остаться с ней навсегда.
Она разделась и, наконец, опустилась в ушат, который слуги, перед тем как уйти, наполнили водой.
Крис любит ее! Он сам это сказал, и эти слова до сих пор серебряными колокольчиками отдавались в голове. То, что произошло за день, сразу забылось, а перед глазами стояло лицо Криса, когда он сказал ей те самые слова, которые она так давно хотела услышать.
Дверь отворилась, и вошел Крис.
— Все еще нежишься?
— Дай мне полотенце.
Крис взял полотенце и, когда София поднялась, закутал ее и, подняв на руки, усадил на постель.
— Я тоже успею ополоснуться до ужина, — сказал он и, быстро раздевшись, сам уселся в воду.
Он мылся, а София смотрела на него. Ее губ коснулась легкая улыбка. Мужчинам нельзя быть такими красивыми. Его мускулистое загорелое тело очаровывало ее. Его окружала аура силы, сексуальности, уверенности и мужественности.