Глава 1.
Сколько себя помню, мне всегда нравились мальчики, ещё с детского сада.
Мальчики. Юноши. Мужчины.
Сколько себя помню, я ненавижу мужчин, и всё из-за отца.
Говорят, девушки ищут себе в мужья мужчин, похожих на отцов.
Я не ищу, я вообще избегаю их.
Говорят, что во всех своих несчастьях виноваты сами девушки, но в чём виновата та, которой только исполнилось тринадцать и к которой тянет свои ручонки отец - алкаш?
Именно с тех пор, меня огорчало то, что я родилась женщиной, мужчиной быть проще.
Самое обидное то, что маме, когда она была беременной, говорили что родиться сын, родилась я, женское тело, мужской склад ума и логики.
Наверное так бывает во многих семьях, когда отец тиран, мать ходит на цыпочках перед ним, сестра стерва, а тебе приходиться мириться со всем, и жить с ними.
Мирюсь и живу, молча, не говоря матери, до какой же степени прогнил мужчина, с которым она делит ложе.
Молчу, потому, что боюсь, что мама не выдержит новостей о том, что её муж - мудак.
Она всегда говорит, что у ребёнка должен быть отец и мать, и я молчу, решая для себя, что никогда в жизни не позволю связать себя с узами брака, с ненавистными мне мужчинами.
Именно в это время, когда отец впервые протянул ко мне руки, я попыталась отключиться, постаралась вести дневник, психотерапевт был мне недоступен.
Дневник вести не удалось, слишком однообразна была моя жизнь на тот момент.
Но… Но писать я так и не перестала.
Да, по началу мой жанр были хоррор, но постепенно… я начала оттаивать и всё же перешла на романтику.
Со временем, я стала сдержанной, замкнутой, равнодушной, но это снаружи, там, в мире своего воображения и фантазии, у меня была феерическая жизнь.
Сотни книг, с полтысячи стихов, много или мало, не мне решать.
Я давно могла покинуть отчий дом, но… я не могла оставить матушку с этим тираном. Уговаривала её уехать со мной, но она как обычно замечала:
— Как же я могу оставить своих сыновей здесь?
Ирония жизни. Помимо меня с сестрой, матушка, спустя восемнадцать лет, родила ещё двух сыновей.
Поначалу отец радовался этому факту, а потом снова во всём обвинял её. Это мама виновата, что она оставила их, и родила, без его согласия.
И вот как я могу её покинуть?
Мама уже давно хотела иметь внуков. Всегда говорит, что у меня будут красивые дети, ещё бы, ведь из гадкого утёнка, я превратилась в красивого лебеда, с душой дьявола.
Мне по прежнему нравятся мужчины, в основном актёры и певцы. Но они далеко, там, в экране, подальше от меня, а тут… он, всегда рядом, тот кого я ненавижу всем сердцем.
Я всячески избегала его. Но с радостью портила ему жизнь.
После очередной попойки, когда он поднял руку на маму, я не стала больше молчать.
Отталкиваю его и закрываю свою маму собой.
— Не смей! — цежу сквозь зубы.
— Уйди с дороги. — орёт он, выпучив в бешенстве глаза.
Это его особенность, в ярости его глаза словно светлеют, мама боится его в такие минуты. Мне же всё равно, я лезу на рожон.
— Не уйду. — возражаю я и подталкиваю мать в свою комнату.
— Василис… — пытается урезонить меня мама.
— Ма, ты так и будешь терпеть? Когда это закончится? сколько тебе ещё надо времени чтоб понять, что он никогда не измениться?
— Уйди! — снова кричит отец и замахивается рукой.
Уворачиваюсь, и в свою очередь бью его в живот. Он отступает на пару шагов и снова смотрит на меня зверем.
Тут же слышу недовольный голос своей сестрицы:
— Как ты могла поднять руку на отца?
— Он мне не отец. — равнодушно говорю я. — Я уже давно отказалась от него.
Так всегда было.
Его домогательства, моё отторжение. Я долгое время после этого не общаюсь с ним, а потом… потом сама же прощаю.
Дура!
Сестра спустилась с третьего этажа.
— Па, пошли к тебе, ты наверное устал? — начала ворковать она перед ним.
— Пошла вон! — крикнул он, я же ухмыляюсь.
Вот она, отцовская любовь.
Надежда… моя сестрица, всегда виляла перед ним хвостиком, играя роль послушной дочерь, интересно он и её домогается или только меня?
— Уведи его. — говорю я. — Не хваталь чтоб мальчики увидели его в таком состояние.
То что Денис и Глеб не спят, я уверена. Как можно уснуть, когда под твоей дверью, пьяный папаша орёт во всю глотку.
Отец порывается что-то сказать, но сестрица потихоньку уводит его, приговаривая, что уже поздно и пора спать.
Ещё бы, поздно, уже два часа ночи, а мне вставать на работу в пять утра.
Захожу в комнату Дениса, он сидит у изголовья и прижимает к себе подушку.
Смотрю на него и тяжело вздыхаю.
Мальчишке всего двенадцать, а что он видел в своей жизни?
Пьяного папашу, запуганную мать и стервозную сестрицу.
Я смотрю на него и понимаю, что придёт время, и он будет похож на меня, он уже замкнутый и нелюдимый.