— Что? — словно не веря в услышанное, переспросил он.
— Ты меня похитил, ты меня принудил полюбить тебя. Ты хотел ребенка, ты обманывал меня. Из-за тебя я поехала в Каринтию, чтобы обезопасить себя ритуалом. Ты ничего не сделал, чтобы спасти меня из Стааба. Это ты, ты! Ты виноват! — Под конец речи я уже орала во все горло, сжимая пальцами ткань сорочки. Яростное бешенство бурлило внутри, точно пробудившийся вулкан, нацелившись на одну мишень. И магия послушно бросала в Катрея все вещи, которые могла: столик, одеяло, столовые приборы с упавшего подноса.
— Кассандра, успокойся! — крикнул Катрея, в один миг приблизившись и сжав меня в объятьях.
Я вырывалась, я честно пыталась освободиться от стальной хватки. Увы, Катрей был так же упрям, как и я.
— Ненавижу тебя! — задыхаясь в рыданиях, простонала я. — Ненавижу за то, что ты сделал и чего не сделал. Из-за тебя мой сын в опасности.
— Наш сын, — проигнорировав остальные слова, мягко поправил он.
Этой репликой он вызвал приступ истерического смеха.
— Мой сын! — твердо повторила я. — Рядом с тобой он будет постоянно в опасности.
Это из-за тебя он в руках стаабского императора!..
От нехватки воздуха начала кружиться голова, и я перестала говорить, жадно вдыхая ртом. Картинка перед глазами начала искажаться, размываться.
— Не будет никакого каяра… — преодолевая слабость, прохрипела я. — Я увезу моего малыша туда, где он будет в безопасности. Но лучше бы я никогда тебя не встречала,
Катрей…
Может быть, я произносила это вслух, может, про себя. Не уверена. А возможно, мне все только снится, и на самом деле я умерла.
***
В другой раз я проснулась с полным осознанием происходящего. Не стала разлеживаться: быстро встала, велела караулившему около шатра воину притащить ванну и горячую воду. Быстро умылась, оделась с помощью служанки. Судя по черному цвету платья и темно-синей накидке, подбитой теплым мехом, одежду одолжили у Архелии. Любимые цвета она практически никогда не снимала.
Пока поправляла ткань, случайно дотронулась до плоского живота и вздрогнула. В груди вновь потянуло болью, но ни следа истерики. Все слезы я уже выплакала, хватит.
— Вам обед подать сразу, миледи? — осторожно спросила служанка, ловко убирая мои черные волосы в пучок. — Или вы дождетесь князя?
— Никого я дожидаться не буду, — сухо отрезала я, разглядывая свое отражение. Еще никогда кожа не была такой бледной, а цвет волос и одежды и вовсе делал из меня покойницу. — Отведи меня в шатер Радамана.
Уговаривать меня не стали. Закончив с прической, она поклонилась и отошла к выходу, дожидаясь меня. В последний раз посмотрев в зеркало и прикусив бледные губы, я встала и широким шагом приблизилась к служанке.
Свежий холодный воздух взбодрил и даже заставил едва заметно улыбнуться. Из-за тонкого слоя безукоризненно белого снега хотелось щуриться, и это так сильно напомнило зимы в Агенории, что сердце защемило тоской по родному городу. Да, оказывается, родному — последние события заставили меня по-иному взглянуть на собственное отношение к нему. Там мои люди, семьи моих волков, пошедших на войну по моему приказу. Там моя стая.
И сейчас, по пути к шатру Радамана, оборотни почтительно кланялись мне.
Проснувшаяся после долгого заточения волчица их легко определяла и довольно рычала, приветствуя каждого. Именно она согревала меня изнутри и поддерживала.
Караульные у шатра узнали меня и, коротко поклонившись, открыли полог, пропуская внутрь. Я шагнула вперед, навстречу теплому воздуху.
Давай, Кассандра, тебе нужно оставаться сильной.
Разговор шел на повышенных тонах. Разобрать что-то было трудно: одновременно говорили Эдгар, Агварес, даже Радаман. Все они столпились около круглого стола, изучая карту. Среди них я заметила знакомые лица, которые не ожидала увидеть здесь.
Наверное, пока полог был раскрыт, воздух с улицы прошелся по ногам собравшихся, так как все они обернулись в мою сторону. Взгляды скрестились на мне.
— Кассандра… — устало проговорил Катрей, но я старалась не смотреть в его сторону.
Было стыдно за то, что наговорила в последний раз. Или все-таки мне все приснилось?
Но первым подошел не Катрей. Передо мной на колени упал Агварес и взял мои холодные пальцы в свои руки.
— Леди Агенор… — с невыразимой тоской проговорил он, прижимаясь горячими губами к тыльной стороне ладоней. — Простите меня за то, что не уберег.