Естественно, следующие несколько часов я вместо того, чтобы работать, обшарила весь кабинет в поисках. За картинами, в столе, в стенах и даже половицы проверила, с трудом отодвинув ковер. Уже почти отчаялась, встав перед камином, но тут меня осенило. Камин!
Пришлось изрядно испачкаться, нажимая на все выступы. Наконец, изучая камни с задней, покрытой копотью стороны камина, я задела переключатель, и деревянная панель на полке медленно поднялась. Однако вместо того, чтобы увидеть какие-то артефакты или бумаги, я увидела еще одну, только уже каменную, панель, с глубокой выемкой посередине, в которую я могла засунуть всю кисть. Внутри она не имела никаких отверстий, просто дыра. И… И что это значит?
В дверь постучались, заставив меня изрядно напугаться. Я поспешно вернула деревянную панель на место, суетливо вытерла руки о подол платья и села в кресло.
— Войдите. — Несмотря на нервное внутреннее состояние, голос звучал ровно, что не могло не радовать.
Вошел Агварес с папками в руках.
— Я принес некоторые дела, которые изначально меня напрягали. Было в них что-то неправильное, или поспешное, но сверху меня заставляли закрывать их. Думаю, ты захочешь пересмотреть некоторые из них.
Я подвинула поближе гору бумаги и взяла первую папку.
— Женщина, обвиняемая в убийстве собственного мужа. Во время следствия и она, и её дочь утверждали, что погибший был мертв, когда они вернулись домой с рынка. Им никто не поверил.
— У тебя есть мысли по этому поводу? — уточнила я, поспешно стирая с подушечки указательного пальца оставшееся пятнышко копоти.
— Через месяц после убийства дочь, оставшаяся без попечения родителей, вышла замуж за влиятельного ростовщика. К слову, он уже делал предложение ей, но получил категорический отказ от отца, который прислушивался к желаниям дочери. Ростовщик, кстати, кузен лорда Стрейна.
— Знаешь что? Займись всеми делами, которые кажутся подозрительными, — разрешила
я. — Найдешь доказательства невиновности, и я отпущу тех, кто сидит в заточении. Или отдай доверенным лицам.
Когда я отодвигала бумажную гору, из какой-то папки выпал список.
— Что это? — заинтересовалась я.
— Список всех заключенных по уровням.
— Уровням?
— Ты знаешь, что внутри горы создана огромная сеть подземелий. Они разделены на семь уровней: на первом работают стражи порядка, на втором находятся казармы, но ты и так это знаешь. А дальше временный изолятор, в котором содержатся подозреваемые до окончания следствия. На четвертом уровне живут воры, взяточники и мелкие хулиганы, на пятом — насильники, на шестом — убийцы. Есть еще седьмой уровень, самый глубокий.
— И для чего он? — спросила я, пробегая глазами по списку. На седьмом уровне сейчас находился только один заключенный, некто ИА-7-16.
— Для самых опасных существ, для политических врагов, — пожал плечами Агварес.
— Причем допуск туда есть только у главы дома, даже мне запрещено туда спускаться.
— Как же тогда заключенному приносят еду? — удивилась я.
— Особая система шахт, по которым спускают еду сразу на все уровни.
— А где дело ИА-7-16?
Агварес нахмурился и посмотрел на папки.
— А дела нет. Есть только номер в списке. Ты видишь, все остальные указаны под настоящими именами, хотя обычно приписывают два числа: уровень и камера. Скорее всего, имя зашифровано, семь — это уровень, а шестнадцать — камера.
— Любопытно, — пробормотала я.
Агварес поудобнее устроился в кресле и, вытащив из стопки папку, протянул её мне.
— Этот человек, Дитрих Грэм, может тебя заинтересовать. Он уже с месяц находится во временном заключении.
— Причина? — спросила я, открывая папку. Обвинение я прочла вместе с тем, как его озвучил Агварес.
— Нападение под Брейгелем на члена правящей семьи.
Это же… Это… Человек, пытавшийся убить меня, когда мы с Катреем направлялись в Брейгель. Пытаясь сдержать рвущиеся наружу чувства, я глубоко вздохнула и как можно равнодушнее произнесла:
— Зачем отцу заключать под стражу человека, который следовал его указаниям?
Агварес недоуменно нахмурился, но тут же его лицо посветлело. Он подался вперед и открыто посмотрел на меня.
— Неужели ты думаешь, что Медон желал твоей смерти? Боги, да едва он узнал, что от его имени за тобой послали убийц, то начал крушить все подряд! Он пытался выяснить, кто его подставил, но Дитрих ничего не сказал. Кассандра, твой отец никогда не посылал за тобой убийц.
Я несмело улыбнулась и прикрыла рот рукой. Тяжесть, долгое время давившая на плечи, рассеялась. Отец не желал моей смерти! Какое счастье! Тем не менее, оставался еще один вопрос. Тогда кто хотел это сделать?