— Ты — его плоть и кровь, — продолжал убеждать меня Агварес.
— Кровь… — эхом отозвалась я, испытывая странное ощущение. Как будто я упустила что-то важное. — Кровь… Ну конечно!
Схватив небольшой нож для открывания писем, я с силой провела им по ладони.
— Эй, ты что делаешь?! — растерялся Агварес, но я уже не слушала его.
Выемка в камине и правда для ладони. Для крови — не уверена, либо правителя, либо, что вероятней, для любого члена семьи Агенор.
— Вот уж не думала, что отец воспользуется магией для скрытия своих секретов, — прошептала я, ощущая, как нагревается моя рука в отверстии. Кровь испарялась, как будто впитываясь камнями, и слева от выемки камни отодвинулись в сторону, предоставляя мне доступ к тайнику.
— Что там скрывал Медон? — удивился Агварес, подойдя ближе.
Дрожащими руками я взяла немного пыльные бумаги и спешно прочитала самый первый из них.
— О боги… Агварес… — Теперь я не смогла сдержать слез: соленые капли покатились по щекам. Но впервые за долгое время это были слезы счастья или, если точнее, облегчения. — Это его завещание. Здесь… здесь написано, что…
Голос срывался от переизбытка эмоций. Я рассмеялась, не переставая плакать. Агварес не выдержал и забрал из моих рук завещание.
— Он назначил тебя наследницей, — медленно, словно не веря, улыбнулся он. — Ты официальная преемница Медона Агенора. Истинная леди Агенор.
Я улыбнулась и упала в кресло.
— Я столько лет чувствовала себя пустым местом, — призналась я, опустив глаза.
— Признанная, но не желанная. Отец уделял мне времени меньше, чем своему коню.
Зато Дерек получал столько внимания, сколько хотел. Любимчик оборотней, семьи и, как мне казалось, всего мира… В какой-то момент я ненавидела его, хотя пыталась доказать обратное. И даже после его смерти я верила, что отец выберет Мери, потому что она чистокровный оборотень, законнорожденная дочь… Пусть она и не годится на роль его преемницы.
— Твой отец был суровым человеком, Кассандра, — мягко вздохнул Агварес, присаживаясь на корточки рядом. — Он не умел проявлять любовь, как и я… Наверное, Анелия тоже считает, что я не люблю её. Но это не так. Я готов пожертвовать своей жизнью ради её счастья. Уверен, Медон испытывал то же, что и я. А вот, — он постучал пальцем по бумаге, — тому доказательство.
Я несмело улыбнулась и призналась в том, что давно крутилось в моей голове:
— Агварес… Я приблизила твоего сына, чтобы он знал, как управлять Агенорией. Если все сложится удачно, он станет мужем Джиал.
Брови на лице мужчины медленно сошлись на переносице. Агварес обдумывал мои слова.
— Он её старше на девять лет и скорее бы подошел тебе, чем ей, — недоумевал он.
Я стерла влагу с щек и постаралась вернуться к привычному спокойному состоянию.
— Скажу откровенно: я не задержусь на месте вожака. Если не Исмена или Аргисса, то Катрей лишит меня свободы. Ему гордость не позволит оставить все как есть. А противостоять ему я не смогу. Я готовлю на свое место Джиал, но ей нужна поддержка. Ей нужен сильный муж, который смог бы принять её фамилию и справедливо править оборотнями. И никто во всем мире не подходит на эту роль лучше, чем Эдриан.
Агварес нерешительно пожевал сухие обветренные губы. Я сделала правильный выбор, обратив внимание на его семью, потому что даже сейчас, узнав, что его сын может стать лордом Агенории, он не стал рассыпаться в благодарностях и заверять меня в своей преданности, а пытался представить все так, чтобы сделать лучше для всех.
— Но у меня нет времени на то, чтобы сводить их. Ждать, пока они полюбят друг друга, можно целую вечность.
— Браки создаются и без любви, — пожал плечами Агварес, — взять хотя бы меня. Я не любил мать Анелии и Эдриана, когда женился. Потом поменял свое отношение. Или твой отец. Его ведь тоже чуть ли не силком женили на Исмене, когда стало известно о беременности твоей матери. Он так и не смог смириться с этим. Даже порывался отправиться на Эрибею, но с рождением Дерека и Мери успокоился.
Он бы ничего не исправил этим порывом: во-первых, потому что матери не было на Эрибее, она жила в Каринтии, во-вторых, она не бросила бы мужа и детей. Интересно, как отреагировал Медон, узнав правду о ней? Насколько я поняла из слов Присциллы, он не знал о моей матери ничего, кроме настоящего имени, пока она не ушла из его жизни.
— И все же, Кассандра… Ты уверена, что хочешь передать власть Джиал? — Агварес серьезно посмотрел мне в глаза.
— Место вожака я заняла только ради того, чтобы этого не сделала Мери. И как бы власть ни была приятна, она привязывает меня к Агенории. Если у меня получится уговорить Катрея забыть обо мне, то я хотела бы попутешествовать, или поступить в любой из Вандейских университетов. Съездить на Эрибею, на Ликаонию, в Родерон…