Катрей поднялся, посмотрел на меня сверху вниз и прищурился.
— На первое время мне и этого достаточно. Любовь может возникать по-разному, Кассандра. — Он повернулся и пошел к двери, напоследок бросив: — Если я увижу, как та драная псина, что ты приблизила к себе, хотя бы пальцем касается тебя, то вспорю ему брюхо, не задумываясь.
Я закрыла лицо руками и беззвучно закричала, не зная, как еще выразить внутреннюю бурю. Столько эмоций: во главе оказывался то страх, то злость, то ненависть… неудивительно, что магия живо откликнулась и снесла книги с полок, все бумаги со стола, даже треснуло стекло в одном из окон.
И в конце концов, осталось только опустошение. Вселенская усталость, такая, что хотелось выть, бессильная ярость, выжегшая все внутри. Чувства пропали вместе со слезами.
Мне очень хотелось пойти к Изабель и найти у неё утешения и поддержки, но она наверняка сейчас с Хель.
Анелия зашла через полчаса. Кабинет, переживший магическую бурю, ничуть её не удивил. Она лишь бегло скользнула взглядом по бумагам, книгам и осколкам вазы, валявшимся на полу, и поправила картину.
Я подняла голову, провела ладонями по щекам, стирая остатки слез, и посмотрела прямо на неё.
— Я позову служанку, — понятливо кивнула она, хотя я даже рта раскрыть не успела.
— Спасибо, Анелия, — криво улыбнулась я и окликнула её, когда она уже взялась за ручку двери. — Ты не могла бы… сходить к лекарю и принести мне отвар лунареса?
Если она и удивилась, то не подала виду. Легкий кивок послужил ответом, а потом я вновь осталась одна в кабинете.
На этот раз я не допущу того, чтобы меня обманули. Отвар из лунареса предотвращает зачатие, на которое Катрей наверняка надеялся.
***
Перед ужином ко мне зашел Радаман.
— Очень рад тебя видеть, Кассандра, — дружелюбно улыбнулся он. — Власть тебе к лицу.
Я ответила ему слабой улыбкой и махнула рукой в сторону свободного стула.
— Я тоже рада тебя видеть, Радаман. Присаживайся. Чем могу быть полезна?
Радаман присел и протянул мне бумаги, исписанные его ровным красивым почерком. Надо же, ни одного пятна от чернил… он здорово постарался.
— Это черновик мирного договора. Я готовил его еще при Медоне, так что кое-какие пункты могли устареть.
— Ты проделал скрупулезную работу, — отметила я, пробежав взглядом по пунктам. Да, некоторые моменты нужно будет исправить, это заметно и без детального изучения.
На губах Радамана появилась слабая улыбка.
— Опыт.
— Действительно. Я внимательно прочитаю и внесу правки в ближайшее время, — пообещала я. — Кстати, пока не забыла… можете отправить доверенного человека в Дартмур.
— Зачем? Джон Дартмурский не объединится с вампирами даже после смерти Медона, — нахмурился Радаман.
Я самодовольно улыбнулась. Видимо, до него еще не дошли последние новости. Было удивительно приятно знать что-то, чего не знает Радаман.
— Джон Дартмурский скончался, теперь правитель Дартмура — его брат Келвин, оставшийся моим союзником и являющийся моим зятем.
— Мери? — догадался Радаман.
Моя улыбка стала шире.
— Весьма умно, — признал он и откинулся на спинку стула. — То, что тебе удалось выстоять против напора Катрея и заставить его признать твое право на трон само по себе потрясающее событие. Но ты еще и нашла нам союзника… я впечатлен.
Улыбка увяла, но не от похвалы Радамана. Просто я вспомнила, как «выстояла против напора Катрея» в этом самом кабинете всего пару часов назад. Сложно сказать, чего внутри меня сейчас было больше — ненависти к себе или внезапно вспыхнувшего желания.
— Подготовка договора займет около двух или трех недель в лучшем случае, — перевел тему Радаман и усмехнулся: — Надеюсь, ты сможешь вытерпеть нас? Характеры членов моей семьи не сахар.
— Я привыкла к вашим особенностям, — хмыкнула я. — А вот оборотням придется туго.
Думаю, общее веселье на торжестве смягчит их: через неделю заканчивается траур по Исмене, а через две будет свадьба моей младшей сестры.
Я отложила бумаги, но недалеко, чтобы при удобном случае можно было легко дотянуться до них и начать внимательное изучение.
— Приношу свои соболезнования по поводу отца и мачехи. — Радаман сочувственно склонил голову. — Извини, что не сделал этого с самого начала. Должно быть, тебе трудно было пережить это.
— Не особо, — пожала плечами я. — С потерей отца пришлось смириться быстро, того требовали обстоятельства, а Исмена была той еще стервой.
Радаман прищурился, внимательно изучая глазами мое лицо.
— На секунду ты напомнила мне Хель, — признался он. — Точно также пытаешься скрыть внутри эмоции и показаться более высокомерной, чем есть на самом деле. Даже не знаю, как к этому относиться.