— Как бы то ни было, она помогла мне разглядеть то, чего я не желал видеть. Я готов меняться, Кассандра. Не сразу, постепенно. Не хочу повторения истории Эдгара и Хель.
Так что ты скажешь?
Я прикусила губу и впервые посмотрела в глаза Катрея прямо, без утайки.
— Я не буду против твоих знаков внимания. Больше ничего не обещаю.
Глава 9
Вторая и последняя неделя траура по Исмене закончилась. Весь город как будто стряхнул с себя плащ печали и преобразился: все чаще встречались улыбки на лицах горожан, которые не исчезали даже при появлении вампиров. Придворные кривились дольше, чем мещане, но все равно стали воспринимать гостей спокойнее.
Хель и Изабель почти всегда находились рядом. Неожиданно, наверное, даже для самих себя, они начали влиять друг на друга: Архелия стала безмятежнее, а Изабель наоборот — более собранной. Конечно, плутовская улыбка и хитрый прищур все еще появлялись на её лице. Пару раз я даже заходила к ним вечером после ужина, чтобы выпить немного вина и поговорить. Архелия старалась не упоминать, что произошло в Серрате, и я была солидарна с ней. Могу поспорить, Изабель порывалась обсудить наши с Хель проблемы и наладить отношения, но я пока была не готова к этому.
Так же, как и с Катреем. Согласно своим обещаниям, я не возражала против его попыток примириться. Каждое утро меня встречали букеты потрясающих цветов и романтичная записка, написанная его размашистым почерком. Иногда цветы были из далекого Родерона, и как он нашел их в Агенории, знают одни боги. Одним утром к букету прилагалась резная шкатулка с драгоценностями, которые он дарил еще в Серрате. Перед побегом я кинула их в камин, но сейчас они оказались заботливо очищены от налета копоти. Был среди них простой браслет — единственное, что я выбрала сама, хоть и покупал Катрей. Теперь на внутренней стороне красиво выгравировали фразу «Мое сердце».
Мы часто вместе гуляли по Агенории, я даже стала пренебрегать тренировками ради таких прогулок. Один раз я ужинала в его покоях — наша традиция со времен Серрата. В другой раз мы выбрались за пределы Агенории, походили по рощам, где я превратилась в волчицу. Она, кстати, на Катрея реагировала удивительно спокойно, даже с некоторым смущением, как будто он стоял выше неё в иерархии, и она это стыдливо признавала.
А вот мои чувства отличались. Да, несмотря на все романтичные жесты, на приятные слова и максимальную честность с его стороны, я не могла перебороть себя. При дружеском общении я чувствовала себя комфортно, даже могла расслабиться, слушая какую-нибудь историю из прошлого Катрея. Но стоило ему потянуться ко мне, слегка прикоснуться или начать говорить комплименты, как я внутренне сжималась, не в силах преодолеть напряжение. Я честно пыталась сделать это, но мне либо вспоминались последние дни в Серрате, либо недавнее соитие в кабинете. И вновь мое сердце, едва затянувшее раны, начинало кровоточить.
Если я и представляла рядом с собой спутника жизни, то доброго, понимающего, готового решать проблемы вместе. Катрей же начинал делать это, когда его припирали к стенке: сначала он натворил ошибок, а потом пытался исправить их широкими жестами. Однако к тому моменту доверие уже разбивалось вдребезги. Не последнее место занимала и уязвленная гордость: уже сейчас, будучи главой собственного города, вожаком многих оборотней и попробовав вкус власти, а вместе с ней — свободы, попытки эту самую свободу у меня забрать воспринимались более агрессивно. Я только-только начала решать за себя, и вновь становиться чьей-то подопечной не было никакого желания. Причем Изабель в этом желании меня поддерживала, а вместе с ней и Хель. По всей видимости, они неплохо измотали нервы Катрею, так как он стал более покладистым. А еще у него иногда вырывались фразы, характерные для Изабель.
К счастью, мне удалось наладить дружеские отношения с вампирами, так что в честь их приезда я пусть и запоздало, но устроила бал — через два дня после окончания траура. Бальную залу давно не использовали по назначению, Медон не любил подобные сборища, так что служанкам пришлось очень долго очищать её от пыли и грязи.
Изначально вечер планировался достаточно скромным по меркам того же юга Свободных земель, но для переживших два траура агенорцев это как глоток свежего воздуха. Несколько дней подряд по коридорам спешно проносились портнихи с помощницами, почти не видимые за ворохом тканей, служанки с кучей флакончиков изысканных духов или особыми средствами от лекарей, лакеи с записками и сами взбудораженные придворные.
Я же бессовестно свалила обязанности по обустройству замка к балу на Аргиссу, а подготовку моего наряда на Анелию. Она тоже была взволнована предстоящим событием. До последнего я не знала, какое мне платье она выберет, и даже не задумывалась над этим. Пока весь замок стоял вверх тормашками, я вовсю обсуждала договор с Радаманом. Иногда даже приходилось запираться, иначе нас постоянно отвлекали.