Эдриан не мог упустить возможность и часто бывал на полигоне, где Эдгар развлекался и поучал нерадивых, по его мнению, «щенков». До меня доходили слухи, что они постоянно грызлись между собой, но при каждом вопросе оба отвечали, что все в порядке. У меня не было времени настаивать, так что я позволила им разбираться самим.
За два часа до начала бала я зашла в свои покои, чувствуя какое-то приятное предвкушение. Так ощущает себя ребенок, который знает, что его ждет сюрприз, но не уверен, какой именно.
При виде меня уже одетая в пышное нежно-розовое платье Анелия оживилась и широко улыбнулась:
— Миледи, ваше платье только что доставили! Вы посмотрите, какое чудо!
Я перевела взгляд на постель, где и лежал наряд. Признаюсь, сердце мое замерло.
Платье было прямое и не требовало ни кринолина, ни корсета. Плотная красная ткань, усыпанная золотым бисером, практически скрывала очертания фигуры. К длинным рукавам крепилась такая же плотная прямая накидка, которую язык не повернется назвать плащом. Её тоже украшали золотые бисеринки, но только около плеч. Красная накидка — отсылка к коронации, где такая одежда традиционна для вступающего на трон Агенории. Платье — вызов агенорской моде, платье — символ моей власти, платье не девушки и даже не жены. Наряд вожака. Леди Агенории.
— Кто пошил это чудо? — осторожно касаясь ткани, трепетно спросила я.
— Сшито главной портнихой замка, — сияя, сказала Анелия и поспешно добавила: — По наброскам самого князя.
— Князя… — эхом отозвалась я, тронув золотую бисеринку. Что он подразумевал под этим? Он видел в нем то же, что и я — признание меня как правительницы? Или он вкладывал что-то другое?..
— Ткань также предоставил он, — продолжала Анелия, но я слушала её вполуха. — Безумно дорогой эрибейский шелк. Его особенность заключается в том, что он очень плотный.
Еще и ткань из Эрибеи. Наверное, Катрей так выражал свое уважение к моему происхождению.
Это его первый подарок за всю неделю, который вызвал у меня искреннюю, теплую и ласковую улыбку.
***
Изабель ловила на себе недовольные взгляды оборотней, слышала перешептывания. Наверняка обсуждали её. Многие, очень многие еще помнили в ней женщину, которая увлекла Дерека Агенора, и многие до сих пор считали, что она виновна в его гибели. Весь негатив, безмолвно направленный в её сторону, Изабель встречала с легкой, даже немного заигрывающей улыбкой.
Смерть Дерека тяготила её не меньше, чем агенорцев, а может быть, даже чуть больше. Он был забавным парнишкой, почти мужчиной, и довольно хорошим любовником. Изабель до сих пор помнила каждый момент того злополучного дня, хотя и старалась забыть.
Но никому и никогда она не признается, что её опечалила гибель какого-то смертного.
Сверкающая бальная зала уже наполнилась людьми, оркестр заиграл ненавязчивую музыку. Румяные от смущения девицы скромно присели на стулья вдоль стен, рядом с ними устроились их суровые гувернантки, готовые напасть на любого, кто посягнет на честь их воспитанниц. Изабель очень сильно расстроилась, когда узнала, что оборотни во многом поддерживают этикет обычных людей. Уж от них-то, максимально приближенных к природе, она ожидала животной страсти, какой-то первобытной агрессии, категоричного непринятия морали. Даже Дерек в первое время её расстраивал, но потом она смирилась.
Еще никто не решался танцевать. По традиции, первый танец принадлежал правителю Агенории и его (в данном случае — её) избраннику. Изабель было до жути любопытно, кого выберет Кассандра.
Которая, кстати, появилась в последний момент. Застыв у самого входа до тех пор, пока музыка не притихла и на неё не обратили внимание, она решительно оглядела толпу разряженных придворных и громко произнесла:
— Жители Агенории, люди и оборотни, ведьмы и маги! Сегодня мы чествуем наших гостей из Серрата и празднуем наш союз. Слишком долго вампиры и оборотни враждовали и причиняли вред друг другу, пора признать, что сотрудничество поможет нам разобраться со многими проблемами и наконец-то обрести мир. Давайте же поприветствуем наших гостей и покажем им, насколько гостеприимна и великодушна Агенория!