— Он предлагал, — успокоившись, призналась я. — Один раз даже не спросил моего желания, поставив перед фактом. Тогда я сбежала. А в другой раз, в день его приезда в Агенорию, он был зол и ревновал. Естественно, я отказывалась.
— Но сейчас? Что останавливает тебя сейчас? Вы же помирились, — допытывалась она.
Внутри вспыхнуло раздражение, но я тут же его подавила.
— Джи, я не хочу говорить об этом сейчас, — честно сказала я и попросила: — Давай обсудим что-нибудь другое.
Джиал отступила, но настроение было уже испорчено.
Некоторое время я рассказывала, на что Джиал стоит обратить внимание после моего отъезда: помимо занятий с учителями, ей практически каждый день нужно было обращаться и прислушиваться к своей волчице, а еще потихоньку вникать в дела правительницы. Она с серьезным видом слушала и задавала вопросы. Похоже, сестренка мысленно готова принять свою роль. Эдриан ей поможет.
Он, кстати, тоже вскоре появился в моем кабинете. Поцеловав покрасневшую Джиал, Эдриан положил передо мной досье некоего оборотня.
— Наконец-то нашел замену отцу, — вздохнул Эдриан. — Честный, закаленный в боях воин. Лет пять назад помогал отцу, но потом ушел со службы, так как его дочь серьезно болела. Сейчас все в порядке, он готов приступить к работе.
— Замечательно, — кивнула я, бегло просматривая досье. Смысл вчитываться, если Эдриан одобрил его, то и я одобряю. — Не видел Анелию?
— Только что, — хмыкнул он. — Сестричка почти закончила паковать твои вещи.
Уверена, что не хочешь взять её с собой в Каринтию? Фрейлина тебе понадобится.
Я покачала головой.
— Пусть лучше будет здесь, в безопасности.
— То есть ты все-таки предполагаешь, что в Каринтии может быть опасно? — тут же встревожилась Джиал. — Ты же говорила, что все будет хорошо! Может, тогда лучше остаться в Агенории?
Эдриан заботливо положил руки ей на плечи, а я мягко улыбнулась и постаралась успокоить её:
— Джи, всякое может случиться. Но со мной едет одна из самых древних вампирш и дампир, который неизвестно какими силами обладает. Так что со мной все будет хорошо.
Джиал не стала продолжать, но складка меж её бровей, выдающая беспокойство, никуда не исчезла. На миг я даже эгоистично порадовалась, что она так беспокоится обо мне — всегда нужен такой человек.
***
Прощание выдалось коротким. Провожать меня вышли Эдриан с Джиал, Аргисса и еще несколько высокопоставленных лиц — новый капитан гвардии, казначей и другие. Ежась под пристальным взглядом Исмара, я сухо раздала последние напутствия, коротко обняла родственников, правда, Аргиссу только клюнула в щеку. Сомневаюсь, что она одобрила бы наши обнимания.
Спуск с горы прошел как в тумане. Где-то на краю сознания мерно цокала лошадь подо мной, двигаясь в нужном направлении. Горожане слились в единый образ агенорца, смотрящего на меня с надеждой. Но даже в таком состоянии было заметно, как поредели улицы города: вместе с Агваресом ушло большинство мужчин.
Изабель о чем-то весело щебетала всю дорогу, даже когда последние ворота Агенории остались за нашими спинами. Исмар ехал рядом, но постоянно молчал. Наверное, его тоже одолевали мысли, и голос Изабель служил фоном для размышлений. В нескольких метрах позади находились два всадника — гвардейцы провожали нас до корабля. На этом настоял Эдриан. Несколько часов назад вместе с вещами выехали еще два гвардейца.
На этот раз покидать Агенорию было тяжело. Пожалуй, даже тяжелее, чем отпускать Катрея на юг. Я так свыклась со своей ролью, взяла ответственность за жителей города, что не хотела уезжать. Так чувствует себя хозяин, который запирает собаку дома и уходит, слыша, как она отчаянно скулит и скребет лапами. Успокаивала лишь непоколебимая уверенность в том, что скоро я вернусь сюда. И я молила богов, чтобы за время моего отсутствия с городом ничего не случилось.
Кто же знал, что боги любят жестоко пошутить: они услышали меня и сохранили город до моего возвращения.
Вот только случилось оно очень и очень нескоро.
***
Вандея была особенной. Гораздо обширней, светлей и счастливей, чем Серрат. Высокие башни чередовались с изысканными домами, по мощеной дороге бойко стучали копытами кони, скрипели колеса повозок. Слышались голоса — громкие зазывания в открывшиеся питейные заведения, низкие выкрики продавцов, хриплые ругательства извозчиков, детские звонкие вопросы, обращенные к няням. А главное — смех. О, сколько его было в Вандее! Хихикали юные красавицы-студентки, прогуливаясь по бульварам и обдавая прохожим волшебным флером духов. Громко хохотали подвыпившие мужчины, выходившие из таверн. Они не стеснялись делать комплименты пробегающим по своим делам молодым женщинам, отчего те смущенно улыбались.