— Да!
— Это просто смешно! — нервно фыркнула Мери, сжимая в пальцах края красного плаща. — Я законная…
Исмена небрежно перебила её:
— Как вы можете выбирать на место вашего вожака вампирскую шлюху?! Она же полгода ублажала короля мертвых, вполне возможно, раздвигала ноги перед всей его свитой, а сейчас пришла на все готовое и хочет вами управлять. Разве это справедливо?!
Желающих поддержать меня поубавилось. Я повернула голову в сторону мерзко ухмыляющейся Исмены. Очень хотелось наплевать на всех и разорвать ей горло. Волчица была со мной полностью солидарна, кончики пальцев предвкушающе покалывало, как будто вот-вот ногти удлинятся и превратятся в когти. Я глубоко вдохнула и терпеливо сказала зверю: «Не сейчас. Оставим на десерт».
— Моя дорогая мачеха преувеличивает. — Я повернулась к народу. Безусловно, это правильное решение — обращаться напрямую к ним, а не ссориться с безумной семейкой, как на базаре. — Мы с князем вампиров были близки, но он относился ко мне больше, чем к любовнице: он учил быть хорошим правителем. Я не забывала об Агенории и старалась примирить князя с отцом. Когда это показалось бессмысленным, я вернулась домой.
Несмотря на тщательно продуманные слова, лица оборотней оставались кислыми. Они слишком привыкли к вражде с вампирами, чтобы за одну минуту примириться с мыслью о возможном союзе.
Вступил в беседу жрец. Он прочистил горло и осторожно заметил:
— При всем моем уважении, леди Кассандра действительно признана своим отцом и является наследницей на данный момент. Даже если опровергнуть её права в связи с тем, что она является незаконнорожденной, то как признанный член семьи она может вызвать леди Мери на бой. В конце концов, вожак должен быть сильным.
Мери при упоминании битвы скривилась, но тут же выступила вперед. Подняв высоко руки, она высокопарно начала:
— Мой любимый народ!.. Я не люблю сражаться, ведь я стремлюсь к миру. Тем более с моей сестрой… пусть даже единокровной. Однако ради того, чтобы обеспечить вам спокойствие и благополучие, я готова пролить кровь.
Выглядело все это настолько наигранно, что я не сдержала смешка. Аргисса тихо выругалась. Оборотни тоже неглупые, они поняли, что девочка просто заигралась. Почувствовала уверенность в том, что никто её не пододвинет с места правителя, и расслабилась. Глупая ошибка.
— Ты уверена, что хочешь со мной сражаться? — шагнув поближе, негромко спросила я и напомнила: — Полгода меня обучал боевым искусствам главнокомандующий армией вампиров.
Мери окатила меня презрительным взглядом и резко занесла руку для пощечины — видимо, ударив так, без перехода в звериную форму, она собиралась унизить меня. Вот тут уж моя волчица не выдержала — вынести такое оскорбление от конкурирующей самки она не смогла.
Рука сама ухватила Мери за запястье в нескольких сантиметрах от моего лица. Злость смешивалась с обидой за все издевательства, которые я перенесла в детстве.
— Не смей. Меня. Трогать, — прорычала я, с мазохистским удовольствием ощущая, как болезненно тянется кожа на руках, огрубевая и превращаясь в звериную. Нельзя увидеть себя со стороны, но я интуитивно ощущала, как цвет моих глаз сменился на янтарный.
Частичное обращение все еще давалось мне сложно, и только злость помогала делать это. Хорошо, что Мери не знала об этом. Её неосознанная помощь заметно повысила мою репутацию в глазах оборотней: частичное обращение — признак сильного волка. Отец не мог проворачивать подобные трюки, а вот мой дедушка, покойный муж Аргиссы, мог. При его правлении Агенория процветала, до сих пор о нем вспоминают лишь с улыбкой. Медон тоже был хорошим правителем, но не отличным. Моя способность покажется оборотням знаком, сблизит мой образ с дедушкой.
Это хороший ход. Если честно, идея промелькнула только сейчас, когда я увидела расширенные от испуга глаза Мери. Хель бы посмеялась над моей «инстинктивной тактикой».
— Признай свое поражение и поклонись новому вожаку, — взяв себя в руки, спокойно улыбнулась я. Кости и мышцы возвращались к исходному состоянию, тонкие темные волоски втягивались в кожу, и руки снова обрели человеческий образ. Последними изменились мои глаза.
Она медленно встала передо мной на колени, но голову не опустила. Никогда еще лицо Мери не выражало столько эмоций одновременно. Злость, страх, растерянность… Вот только смирения там не было.
— Мери… — выдохнула Исмена, прижав руки к груди. Аргисса позади неё тяжело дышала, даже под закрытым платьем хорошо было видно, как вздымается её грудь.