Почему-то после слов отца становится неприятно, и я, не подумав, бурчу:
- Ты как будто знаешь его.
- Так знаю ж! Не раз его принимал. Дебошир ещё тот. В отличие от брата, мозгов совсем нет. Хотя парень, вроде бы, не глупый, а творит чёрте что, - почти залпом допивает чай, морщится. - Я это, - поднимается на ноги. - На минуту вообще-то заскочил, ещё в отдел ехать. Это на первое время, - достаёт из кармана деньги и, даже не спрашивая, кладёт на стол. - Ты, прости, что так редко заезжаю, дел невпроворот. Постоянно или на сменах, или отсыпаюсь.
Мне вдруг становится его жаль, а потом я думаю о семье Стаса и о том, что было бы, если бы папы не стало, и всё внутри сковывает стыд. Я представляю, что буду чувствовать, если этот разговор окажется последним. Отец выйдет из квартиры, а потом его собьёт машина, и я останусь одна. По сути, я как Стас. Вот только он с братом не общался, а я с папой. И всё из-за каких-то глупых старых обид.
- Да ничего, - невесело улыбаюсь. - Загляну, может быть, к тебе в участок как-нибудь, поболтаем.
Он удивлённо замирает, а я смущённо отворачиваюсь. Что за глупости я несу? Уже и не помню, когда в последний раз была у отца на работе.
- Буду ждать, - треплет по голове, а затем выходит в коридор.
Я так и не набираюсь смелости рассказать ему про Марину - папа прощается и уходит, а я лишь киваю в ответ как послушная дочь. В последнее время я стала какой-от сентиментальной.
В комнате меня уже дожидается Стас - он стоит возле стены, прислонившись к ней спиной, и хмурится.
- Ты слышал? - решаю спросить.
- Угу, - смотрит в пустоту.
О чём он думает? Чего хочет? Как отреагировал на новость о нападении на его родных? Я стою в шаге от парня - его тело напряжено, а взгляд совершенно непонятный. Становится не по себе.
- Я возвращаюсь, - после недолгого молчания заявляет Стас. - Пора домой.
Это как удар под дых, неожиданный и неприятный. Я думала, что парень останется хотя бы до конца каникул, и у нас будет чуть больше времени, чтобы побыть вместе. Пусть как друзья или как соседи, я не знаю. За эти дни я привыкла к его присутствию, и, признаться, дико не хочу, чтобы он уходил.
- Уверен? - только и могу выдавить я.
Не умолять же его остаться.
- Да, - поднимает голову и смотрит в упор. - Спасибо тебе, Ир, правда. За то, что дала мне время. Я подумал, взвесил всё. Мне это очень нужно было...
Я не смотрю на Стаса. Кажется, если подниму на него взгляд, точно разревусь. Это последний шанс сказать ему о своих чувствах, пока мы здесь, не затронутые миром и реальностью. Как только Скворецкий преступит порог квартиры, я уже никогда не решусь открыться ему.
Будто бы почувствовав мою растерянность, Стас подаётся вперёд и обнимает - я утыкаюсь номом в его грудь и пытаюсь сдержать спазмы в горле. Он гладит мою голову, спину, вдыхает запах волос.
- Всё будет хорошо, - не знаю, кому он это говорит: себе или же мне.
- Может, поужинаешь хотя бы? - цепляюсь за последнюю соломинку.
- Конечно.
Стас отстраняется, но рук с моих плеч не убирает. Мы смотрим друг другу в глаза, и я понимаю, что вот он: момент для признания.
Но я молчу, и шанс испаряется так же внезапно, как и возникает. Парень теребит меня за волосы как старший брат и улыбается, и что-то печальное проскальзывает в этой улыбке.
Я трусиха. Какая же я, мать его, лживая трусиха.
Ложь 2. Стас
«Ложь - важный инструмент выживания. И ужасная привычка». (Доктор Кто)
Гречка - Люби меня люби
Ложь 2. Стас
Следующим утром, уходя от Иры, я будто покидаю убежище. Никакие стены не смогут защитить меня, как это делала квартира Ольханской. Я полностью открыт, уязвим и беспомощен, но смысла прятаться больше нет.
Всё то время, пока торчал в комнате Иры, я думал.
О времени, проведённом с Элли.
Об отце, которого нафаршировали всевозможными приборами, лишь бы поддерживать в нём жизнь.
О брате, матери и всём, что случилось за последние месяцы.
Такое чувство, что жизнь решила добить, вывалив на голову столько испытаний. Мало мне предательства Макеевой, так ещё и брат. Я думаю о нём и злюсь, сам не знаю, почему. Я всегда его недолюбливал, презирал за то, что Тёма вечно строил из себя идеального папенькиного сыночка.
И вот теперь его нет.
Что я испытываю? Какую-то опустошённость, растерянность и... Ничего. Я не знаю, что нужно чувствовать, когда умирает твой старший брат, с которым вы постоянно грызлись как кошка с собакой и от которого умудрилась залететь твоя бывшая подружка.