Но если супруги приятно удивили, то Алан повел себя точно так, как гость и предполагал. Вцепившись обеими руками в небольшой нарядный сверток, повернулся к матери. Глаза его при этом так и полыхали яростью. - Что он здесь забыл? Гард почувствовал, как краска смущения залила лицо.
- Алан! - повысив голос, одернула сына Мэйбл, но того уже понесло.
- Почему ты его не прогонишь? Я таких ненавижу! Проклятый фараон! Его с моим папой даже рядом поставить нельзя.
"Проклятый фараон"... Офицер, конечно, понимал, что в сердцах мало ли чего наговоришь, но оскорбительные слова разъяренного мальчишки задели его сильнее, чем мог бы признаться даже самому себе. Он прекрасно знал - чем чаще будет встречаться с матерью, тем большую враждебность станет проявлять сын. Едва он успел полюбить своенравного мальчишку, как тот проникся к нему ненавистью.
И надо же, как раз в то время, когда отношения с Мэйбл принимают все более серьезный характер и так нужны дружба и поддержка ее сына.
- Дедушка, ну, пожалуйста, заставь его уйти! - взмолился Алан. - Пусть оставит нас в покое! Ты ведь запросто можешь это сделать! Сам говорил, что тебе с любым человеком справиться ничего не стоит, а тут какой-то фараонишка! Сделай так, чтобы он ушел, ну прошу тебя!
- Алан... - грозным голосом начала было мать, но Питер перебил ее.
- Ну-ка прекрати! - жестко бросил он. Видя, что никто, даже дед, его не поддерживает, мальчишка бросился к гостю, со всей силы толкнул в грудь и помчался по лестнице. Наверху остановился и, перегнувшись через перила, с размаху швырнул сверток вниз.
- Вот тебе твой дурацкий подарок! Получай!
И не дожидаясь, пока тот грохнется об пол, кинулся в свою комнату и с треском захлопнул за собой дверь.
Сверток пролетел мимо Гарда, едва не задев его, и приземлился прямо у ног. Раздался звон разбитого стекла. Секунду стояла гробовая тишина, пока Алиса тихонько не охнула.
Гость стоял и тупо смотрел на сверток. Вокруг все суетились, слышались охи и извинения... В общем, извинялись все, только не тот, кому следовало бы, усмехнулся Гард. Все наперебой уверяли его, что мальчик просто устал с дороги, так рад был встрече с отцом и огорчен расставанием с ним... И все в том же духе.
Наконец Роллинсы попрощались. Гард слышал, как за ними захлопнулась дверь, после чего Мэйбл с виноватым лицом подошла к нему и, обняв руками за талию, поцеловала.
- Как ты догадался? - тихо спросила она. Гард удивленно уставился в глаза женщины.
- О чем?
- Что сын будет вести себя так, когда вернется. Ночью ты мне как раз говорил об этом. Так как же?
- Догадаться нетрудно. Алан очень хочет, чтобы вы с Реджи снова были вместе. Ну, подумай сама - после долгой разлуки он наконец-то снова встречается с горячо любимым отцом, живет у него несколько дней и наверняка убеждает себя в том, что придет время, когда будет с ним постоянно. Что Реджи скоро поправится, приедет сюда и будет жить с вами. - Гард пожал плечами. - И вот мальчик возвращается домой... И что видит? Меня рядом в тобой.
Мэйбл прижала руку к его щеке. То ли пальцы у нее такие холодные, то ли его лицо все еще пылает, подумал Гард. Скорее всего последнее.
- Извини, - пробормотала Мэйбл. - Не хватало еще, чтобы малолетний паршивец так с тобой обращался!
- Ты-то за что извиняешься? Ведь не сделала мне ничего плохого!
- Он мой сын. И должен уметь держать себя в руках.
- Не забывай, он еще ребенок, которому за последнее время ох как нелегко пришлось! Когда-нибудь поймет, что вы с Реджи никогда уже не будете вместе. Только не так скоро. Надежда, как говорится, умирает последней.
Ему ли не знать этого! Он и сам в течение тринадцати лет, ненавидя и презирая обманувшую его женщину, никак не мог вычеркнуть ее из памяти, а ведь был тогда намного старше, да и поумнее Алана.
Вздохнув, Мэйбл нагнулась и подняла с пола то, что осталось от нарядного свертка. Сев на ступеньку, высыпала на ладонь сверкающие осколки и словно вспыхнула яркая радуга.
- Дутое стекло... - покачала она головой. Но что это была за вещь, уже и не догадаешься - самый большой осколок не больше ногтя...
Хозяйка ссыпала остатки неизвестного предмета обратно в пакет и встала.
- Сосиски на ужин тебя устроят?
- Может, мне лучше убраться домой?
- И тем самым дать мальчишке понять, что стоит ему только закатить скандал, как ты тут же уйдешь? Нет, Гард, так дело не пойдет. Ведь ты собирался остаться на ужин, вот и оставайся. Пойду на кухню.
- Не возражаешь, если я поговорю с Аланом?
Мэйбл заколебалась, и Гард подумал, что она не согласится. Наверное, считает, что ему нечего сказать сорванцу. А может, не хочет, чтобы он лез не в свое дело. Полагает, что так будет еще хуже. Но, недолго помолчав, Мэйбл улыбнулась и пожала плечами.
- Неужели тебе мало его выходки?
- Нельзя же быть таким черствым с несчастным ребенком!
Мэйбл сделала рукой жест в сторону лестницы.
- Он полностью в твоем распоряжении.
Гард неторопливо направился на второй этаж. По правде сказать, он и в самом деле не знал, о чем будет говорить с Аланом, и мог окончательно испортить с ним отношения. Но, как говорится, попытка - не пытка.
Наверху находилось три спальни. Детская располагалась как раз напротив комнаты матери. Гард подошел к двери и постучал. Изнутри послышалось какое-то ворчание, но приглашения войти не последовало. Выждав секунду, гость открыл дверь.
- Уходите!
Алан лежал на животе, уткнувшись в подушку, отчего голос его прозвучал приглушенно. В руке он держал большую фотографию в рамке - обычный семейный портрет. Снимок был сделан лет пять назад, решил Гард. Мальчик выглядел совсем ребенком. Реджи в центре, сидит, за ним стоит Алан, руки у отца на плечах, а Мэйбл обнимает обоих. На первый взгляд, идеальная семья, хотя на самом деле уже дала непоправимую трещину, только детскому уму этого не понять.
- Хорошая фотография.
Парнишка обернулся и бросил на мужчину ненавидящий взгляд.
- Уходите!
- Я хочу поговорить с тобой.
- А я не хочу слушать! Не обязан!
Гард убрал со стула, стоявшего возле кровати, покрывало и какую-то мягкую игрушку и сел.
- Ну и не надо! А я все равно буду говорить.
- Он секунду помолчал. - Ты сегодня сильно обидел свою маму.
Алан не отреагировал.
- Я знаю, что ты злишься, упрямец, и понимаю почему. А еще уверен, что ко мне это не имеет никакого отношения.
- Я вас ненавижу!
- Вовсе нет. Тебе ненавистно то, что я встречаюсь с твоей мамой, что какой-то посторонний мужчина ей дороже твоего отца, что когда-нибудь она выйдет замуж, но к отцу твоему никогда больше не вернется. А лично меня ненавидеть не за что.
Позабыв о своем намерении не слушать, Алан повернулся к Гарду.
- Нет, ненавижу! Вам здесь не место! Вы просто жадный человек, от которого всем только одно беспокойство и который пытается захапать то, что ему не принадлежит!
Не иначе как Роллинс постарался, мрачно подумал Гард. Алан как-то обмолвился, какова была реакция деда, узнавшего, что внук попал в полицию. Очевидно, старикан наговорил страстей про полицейских! Интересно, научится ли старый черт думать, прежде чем говорить? Неужели не понимает, какой вред наносит ранимой детской душе, когда лепит все, что ни попадя!
- Ты хочешь, чтобы твоя мама и папа снова поженились, правда?
- Они и поженятся! Как только папа поправится!
- Ты и вправду в это веришь? - спокойно спросил Гард. - Мама тебе сказала об этом? Или папа?
- Я это знаю! - выпалил мальчик. - Знаю, и все!