Выбрать главу

Эта несносная женщина внезапно нарушила ход его мыслей. Как там ее зовут, Юки, кажется? Теперь она разглагольствовала о качестве воздуха в самолете. По ее словам, в салоне явно недоставало свежего воздуха, микробы размножаются в жаркой среде, эпидемия разносится через вентиляционные отверстия. Фрэнсис равнодушно выслушал ее жалобы и проследил за ней взглядом, когда Юки решительно встала и пошла к стюардессе. Сзади ее плоская попка и стройное тело казались мальчишескими и соблазнительными. Наблюдая за ней, Фрэнсис почувствовал возбуждение, вызванное в большей степени действием алкоголя. Может статься, она не так уж и плоха, подумал Фрэнсис. Пожалуй, если я просто завалю ее, то и такая на что-нибудь сгодится.

4

Джек выглянул из окна, со стороны парадного входа. Вид отсюда открывался впечатляющий. Его ухоженная лужайка радовала глаз сочной зеленью, уступая лишь несколько метров круговой подъездной дороге к дому (раза в два шире принятого), вымощенной розовым песчаником из Аризоны, и широкому флагштоку, на котором неистово трепетал старый добрый американский флаг, словно стремясь улететь на свободу, подхваченный дикими ветрами пустыни, но пока еще бессильно тыкающийся в высокий забор, окружающий дом. С одной стороны землю Джека Люси окаймляла тихая улочка с ровными рядами жилых домов, идеально прямая, словно ее собственноручно провел городской проектировщик. С другой стороны размякшая на солнце заасфальтированная дорожка отделяла его роскошные посадки лугового мятлика от «великой пустоты».

Иногда можно видеть и пустоту. Там, за дорожкой, ее было сколько угодно. Скалы, голая земля, перекати-поле и обрывки бумаги, принесенные ветром. Линия телефонных столбов устремлялась вдаль и затем исчезала, и если присмотреться, то вдалеке можно было заметить железнодорожные рельсы, уходящие на север. Тысячи километров бесплодной земли, заканчивающейся яркой вспышкой травы Джека, которую он заботливо потчевал водой из поливальной установки.

Он самодовольно усмехнулся и прикурил сигарету. Джек и сам прекрасно понимал, что табак ему на пользу не пойдет, именно эту дурную привычку — наряду с кучей других — следовало считать причиной парализации, но какого черта, ему и надо-то всего пару затяжек, только чтобы вдохнуть жизнь в свои ни на что уже не годные внутренности.

Одно из преимуществ состояния постоянного возбуждения заключается в том, что как только ты просыпаешься, то сразу же готов сразиться с миром. Сегодня утром Джек хотел пораньше отправиться на работу. Накануне ему попалась на глаза статья в «Дейли вэрайсти», и у него появилась одна задумка. Намечалась уйма работы.

Предоставление услуг по снабжению продовольствием и напитками киношников, снимающих фильмы и телепрограммы, — официально это называлось «продовольственное обслуживание», — довольно ненадежное предприятие. В хорошие времена, когда вы сотнями кормите актеров и членов съемочной группы по семнадцать баксов с носа в течение нескольких месяцев подряд, а три-четыре ваших грузовичка к тому же развозят продукты по нескольким площадкам, запросто можно сколотить пару миллионов всего лишь за год. Если по договору с профсоюзом водителей большая часть ваших поваров получает почасовую зарплату, как и водители грузовиков, то почти вся выручка идет в ваш карман. В скудные времена, когда месяцами все машины стоят без работы, жизнь может показаться полным дерьмом. Ведь все равно приходится выплачивать ссуду и вносить страховые взносы за грузовики. А эти «малыши» обходились Джеку в четверть миллиона каждый. Он знал, что преуспеть можно, только если держать в работе как можно больше грузовиков. И не имело никакого значения, приходилось вам их гонять на съемки широкомасштабного художественного фильма с кучей звезд или дрянного рекламного ролика собачьей еды.

Джек старался расширять сферу своих интересов в тех районах, в которых было мало сильных конкурентов. Не существовало ни единого шанса застолбить себе место в Лос-Анджелесе или в районе залива Сан-Франциско. Тамошний рынок оказался забитым под завязку. Весьма многообещающими виделись Джеку перспективы в Сиэтле, когда он два года назад кинул туда все свои силы. Проще простого было оттеснить в сторону здешних мелких дельцов — полных придурков, управляющих парочкой медлительных автобусов. У них не хватило ни нужных связей, ни мужества, ни денег, чтобы дать отпор Джеку.

Впрочем, Сиэтл не пользовался большим успехом. Большую часть съемок перенесли в Ванкувер, где студии получали тридцатипроцентную скидку на каждый потраченный доллар благодаря любезности канадского правительства. Вложение в проекты Сиэтла, за исключением разве что парочки малобюджетных ужастиков, оказалось неудачным и походило на медленное просачивание в потоке наличных. Джеку Люси удалось заполучить контракт на случайные съемки в Портленде, но все же никакой золотой жилой, на которую он надеялся, и не пахло. И тогда ему повезло наткнуться на статью о профсоюзе водителей грузовиков в Гонолулу.

Острова просто лопались от работы, там никогда не было недостатка в съемках. Фильмы о динозаврах, ленты о вьетнамских джунглях, а также не стоило забывать бессмертный «Бич бланкет бинго» с подростками, восклицающими «Приближается волна!» и с разбегу бросающимися в воду с большими плоскими деревяшками в руках. Джеку всегда нравились такие фильмы: смазливые девчонки с пышными гривами исполняют танец ватузи в свете резных деревянных факелов. Может, когда-нибудь его вернут на экраны. А потом, не следовало забывать о многочисленных телесериалах вроде «Гавайи, пять-ноль» — Джеку он очень нравился — и всяких рекламных роликах — десятки проворных новых грузовичков из Японии снимали, когда они каждую неделю стремительно неслись по грязным дорогам в Оаху.

Джек понял, что следует поторопиться. На этом острове пока была только одна компания по продовольственному обеспечению. Учитывая, что во всей стране осталось так мало работы, оставался всего лишь вопрос времени, когда кому-нибудь еще придет в голову такая же мысль, как Джеку.

* * *

В гостиную вошел инфантильного вида молодой человек, напоминающий распространителя Библий. Он был одет в коричневые широкие брюки и синюю рубашку с галстуком в коричневато-красную полоску, неуклюже повязанным вокруг шеи. Хотя ему исполнилось лишь двадцать девять лет, на вид можно было дать все пятьдесят. На голове уже явно намечалась лысина — парень тщательно зачесывал волосы, чтобы ее прикрыть. А еще он носил очки для чтения, отчего глаза казались громадными, как у некоего странного насекомого, обитающего в пустыне. Одна лишь обувь — дорогие разноцветные баскетбольные кроссовки — выдавала его молодость и страсть к рэпу.

Несмотря на тягу к афроамериканскому стилю, Стэнли Люси был таким же белым, как и «Чудо-хлеб». Не зная, куда излить переполнявшую его энергию, Стэнли всегда смотрел на мир с таким тревожным выражением, словно вот-вот должно было случиться что-то плохое. Он напоминал миссионера, только что прибывшего в Найроби и мысленно взывающего к Богу, чтобы помощь пришла прежде, чем его слопают варвары.

Стэнли принес две чашки кофе.

— Пап, тебе же вроде нельзя курить.

Джек повернулся и бросил на сына тяжелый взгляд.

— А ты знаешь, что тебе вроде не следует совать нос в чужие дела.

Он взял чашку у Стэнли, отпил немного и сунул ее обратно сыну.

— Подержи-ка. Мне надо в туалет.

После удачного избавления от остатков нью-йоркского бифштекса, жареной картошки со сметаной и луком, кусочков жареного бекона, кочанного салата, залитого острой приправой «ранчо», и популярного нынче персикового пирога Джек отправился в гараж. Стэнли плелся за ним. Он держался позади отца, пока тот преодолевал две небольшие ступеньки на своем ходунке. Стэнли хотел было помочь, потом передумал, но в конце концов не выдержал и протянул отцу руку.