Юстиниан Павлович Громов, тридцати лет от роду, был высок, безусловно, хорош собой, как всякий дворянин, и обладал почти приемлемым для работы с некромантами характером. Время от времени наш Шестой отдел вынужден был сотрудничать с Тайным приказом, которому до революции, собственно, и подчинялся. В таких случаях, выбор правильного человека со стороны Тайного приказа имел определяющую роль, ибо что взять с некромантов, все они экстравагантны, буйны и безответственны. С нас, следователей Шестого отдела, выходящих в подавляющем большинстве из простонародья, взять тоже было нечего. Так что вся надежда на успех этаких совместных операций ложилась исключительно на плечи Тайного приказа и служивших там дворян (а иные в Тайном приказе в высоких чинах отчего-то не приживались).
-Сударыня, еще минута и поезд отправится. Возможно, нам стоит хотя бы сесть в вагон?- флегматично поинтересовался у меня Громов.- Я с уважением отношусь к тонкой душевной организации некромантов, но вашему Кантемиру не стоило бы заставлять себя ждать, это как минимум невежливо,- вот именно поэтому не-дворяне в Тайном приказе не приживались: в то время, как новая социальная стратификация и эмансипация полным ходом меняли общество, дворяне не хотели менять ничего - их все устраивало. Слава Богу, батюшка-государь был намного дальновидней своего двора.
Возвращаясь к Громову, приемлемость его характера заключалась в том, что младший сын барона Громова, широко известного промышленника, был на редкость спокойным и сдержанным человеком, да к тому же имел отменное воспитание, а оттого на все чудачества Владислава и мою эмансипированость Юстиниан Павлович мог лишь приподнять брови, выражая крайнюю степень удивления или нахмурить оные же роскошные соболиные брови в знак неодобрения. К слову, сейчас Громов именно хмурился.
Отправление поезда, как, собственно, и все, связанное с железной дорогой, было регламентировано крайне строго, что и спасло некроманта, показавшегося наконец-таки в дверях вокзала за сорок секунд до отправления.
-Владислав!- не выдержав, рявкнула я, ибо некромант не очень-то спешил. Тот значительно ускорил шаг, и догнав нас, тоже направился к вагону. Часы как раз пробили пять, когда мы кое-как втиснулись втроем в тамбур вагона первого класса, где заспанный и недовольный проводник быстро проверил наши билеты и проводил до купе.
Пассажирами мы были не единственными - из купе в другом конце вагона доносились бодрые мужские голоса, а по бритой наголо голове выглянувшего в проход офицера, я признала в нем козака, что меня отнюдь не обрадовало, ибо был этот народ еще более беспокойным, чем некроманты. Оставалось надеяться, что до прибытия в Могельов, ближайший к Черному озеру город с железнодорожным сообщением, некромант благополучно проспит. Прибыть мы должны были поздно вечером, ибо поезд делал большую часовую остановку в Конотопе, небольшом городке, где к нашему поезду дальнего следования Кеев-Псков должны были прицепить еще несколько вагонов.
В вагонах первого класса ездить мне доводилось не часто: для личных путешествий это было дороговато, а для поездок по работе, хотя Владиславу, как некроманту, и мне как сопровождающему лицу, полагалось передвигаться исключительно в первом классе, не особо удобно, поскольку кроме немногих государевых людей передвигались этим способом в основном дворяне. После революции, в которой взбунтовавшиеся дворяне были разбиты некромантами, отношения между первыми и вторыми были весьма натянутыми, а оттого мы с Владиславом предпочитали второй класс.
Но в этот раз с нами ехал Громов, и хоть он ничего бы в силу вежливости не сказал, реши мы брать билеты во второй класс, но это было неприемлемо, и по приезду я (ну, не Владислав же, в самом-то деле) непременно получила бы выговор от князя Успенского, неизвестно как узнающего о подобных инцидентах.
Так что, оставалось лишь надеяться на благоразумие некроманта и сдержанность козаков, то есть, на чрезвычайно удачное стечение обстоятельств, поскольку козаки были вторыми и последними, кто в революцию безоговорочно встал на сторону государя, проявив самоотверженность, смелость и непревзойденное воинское мастерство. Если некроманты удержали Кеев и обеспечили перелом хода боев за город, козаки безжалостно прошлись огнем и мечом по городам и весям, разыскивая и казня во славу государя всех бунтовщиков, которые осмелились проявить неповиновение.